Станислав Эдуардович диктует Стохе телефон Томаса Вейдле и просит выяснить до шести вечера все, что можно.
– Одно уже сейчас могу сказать, – радует его Стоха, – номерок фанагорьевский…
Но шеф не радуется, морщится: не нравятся ему эти совпадения: и вчерашний герой в «Фанагории» остановился, и сегодняшний эстонец там же обитает.
Он варит себе кофе, раздумывая, кому позвонить – мнениями обменяться. Алихану? Анне Сергеевне? Марафету? Мамчуру? Сичинаве? Решает: первому и последнему.
Оба избранника оказались немногословны, – менты они менты и есть. О «воине-освободителе», – как его окрестил в беседе Алихан, – чего-либо существенного пока еще не выяснено. Не удалось даже установить, какая из питерских группировок контролирует банк, в котором он служит. Но и времени ведь прошло всего ничего…
Сичинава тоже не стал играть в прятки, учинять значительные паузы, но честно признался, что арестованные как молчали, так и молчат, и их национальная принадлежность по-прежнему не установлена.
Господи! они и разговаривают одинаково, дивится Кульчицкий. Хотя, казалось бы, один – француз, другой – грузин, а, поди ж ты, как спелись…
Станислав Эдуардович наливает себе еще одну чашку крепкого кофе и, устроившись в кресле, принимается за прессу.
«Южноморский вестник». На первой полосе скандально-красочные снимки «Амфитриты», снаружи и изнутри. Дурацкий заголовок: «А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК?» Какой еще мальчик? Совсем охренели!.. Кульчицкий читает, постепенно наливаясь гроздьями гнева. Дойдя до финальных инсинуаций, словно отказываясь верить собственным глазам, подключает к делу уши, – бормочет вслух: «И на что только не отваживаются хозяева увеселительных заведений, лишь бы завлечь к себе клиентов числом поболе, мощной потуже. Недалек тот день, когда почтенную публику злачных мест станут радовать потасовками по полной ковбойской программе, благо безработных каскадеров в связи с кризисом отечественной кинематографии хоть отбавляй. Теперь всем стало окончательно и бесповоротно ясно, почему нет подков безопасности на всех входах в эту пресловутую «Амфитриту», а только при входе в казино. То же – относительно фейс-контроля. А потому, что никто не угрожал, не угрожает и не собирается этому заведению угрожать. Если, конечно, его об этом убедительно, с присовокуплением пухлого конверта с зеленью, не попросят». Подпись: собкор Илья Правдоматкин.
Газета летит, было, в противоположный конец кухни, но на полпути распахивается, гасит скорость, мягко планирует на мозаичную плитку. И правильно делает. Станислав Эдуардович, спохватившись, уже припустил вслед за своим раздраженным жестом. Он подбирает газету, возвращается в кресло и набирает номер редакции.