Из забытья меня вырвало чужое прикосновение, не совсем приятное, потому, что трясли за плечо со штормовой силой. В нос ударил запах перегара и знакомого одеколона. Смотри-ка, одеколон дома не забыл, а меня предупредить – забыл.
– Ты чего здесь делаешь?
Как всегда недоволен. И уже изрядно пьян, судя по покрасневшему лицу и взгляду осоловелому.
– Здравствуй.
– Зачем по кабакам шляешься? Почему не дома?
– Потому что дома все разгромили.
– Что?
Видно было, что за несколько секунд Дима протрезвел, если не полностью, то наполовину. Тянуло ответить: «Конь через плечо!». Но, сглотнув досаду и возмущение, повторила:
– Я говорю, дома все разгромили. Меня чуть на ремни не пустили, но дядя Коля помог.
– Черт…
– Не то слово.
– Ждать надо было дома. Я бы вернулся и все решил. Не думаю, что тебе реально угрожали…
– Мне не очень хотелось это проверять на себе. Ладно, я не затем пришла.
– А зачем? Позорить меня? Жена по кабакам шляется, как девка какая-то. Чего ты все копошишься, как курица на насесте? Лезешь, куда не просят? Достала ты меня!
И надвинулся на меня. Пришлось чуть отвернуть голову. Чтобы не задохнуться от алкогольных паров. Краем глаза заметила, что Красавчик о чем-то переговаривается с барменом. Тот махнул полотенцем в нашу сторону, быстро тараторя и пожав плечами, переключился на другого клиента.
Все ясно, понятно – семейная разборка – не обращай внимания и не вмешивайся, а то сам неприятности найдешь.
Как неудобно, гадко, стыдно!
Хотя с чего вдруг? Мы не родственники, не друзья-товарищи и видимся собственно впервые. К чему переживать из-за чужого мнения?
Дима все наступал, бормоча ругательства, которые раньше причинили бы много боли и оставили бы осадок в душе надолго. Но не сегодня. Сегодня я на самом деле твердо решила, что ухожу. Повернулась и он будто споткнулся о мой взгляд и поперхнулся словами.
И тут ему на плечо легла ручка с красными коготками. Холеная такая с парочкой золотых колечек. Ее хозяйку увидела через секунду. Красивая девушка в красном платье, с кудряшками, в вырезе аппетитно покачивалась грудь. Правда, личико было немного оплывшим, но умело накрашенным. Было на что посмотреть.
Она смерила меня презрительно-ехидным взглядом. А на Диму посмотрела по-хозяйски.
– Димуль, ты скоро?
Он скинул ее ручку со своего плеча. Пухлые губки надулись от обиды.
– Надь, иди обратно за стол. Я скоро.
«Надя!». Это имя вызвало в памяти разговор, подслушанный в женском туалете.
– А с кем это ты разговариваешь?
– Не твое дело!
– Как это не мое…
– Я его жена.
Глаза ее в секунду налились злобой, лицо перекосило, она схватила его за руку.