– И этот флаг – чувство ненависти к Ленину, – подаёт голос Светка.
– Пусть так…но согласитесь, что от части, чувство это правильное и оно взаимно. Ленин не самый лучший человек в этом мире.
Эти слова Буратины заставляют меня улыбнуться. Я кладу винтовку на палубу, вставляю в рот сразу две сигареты, прикуриваю и отдаю одну Светке. Потом повернувшись на стуле, обращаюсь только к ней, словно рядом с нами нет третьего.
– Знаешь, Света, мы всё пытаемся найти логику в поступках Серёги, уловить здравый смысл, объяснить его поведение. На самом деле нет никакой логики. Он просто больной на голову человек. Самое интересное, что он был таким всегда, и мы все прекрасно об этом знали. Знали и всё равно позволяли раз за разом втягивать себя в задницу.
Светка смотрит на меня с удивлением, не понимая, к чему я клоню.
– Вот например возьмём тебя, Светик. Когда ты шла на эту вечеринку, на что ты надеялась? Была ли ты уверена, что всё пойдет гладко?
Светка улыбается и медленно крутит головой.
– Во-от! Все мы прекрасно знаем, что там где есть он, где то рядом большая и глубокая жопа. Однако мы всё равно летим на мерцание этой бледной жопы, как на свет звезды.
– Получается, что больной здесь не только он? – смеётся Светка.
– Получается так, – пожимаю я плечами. – Просто привыкли мы всю жизнь кого-то обвинять в своих неприятностях. Но на эту яхту мы пришли своими ногами, к кому пришли и что примерно может быть тоже знали.
– Вот это правильный вывод, дружище! – Буратина выставляет вперёд длинный указательный палец. – Вы сами во всём виноваты. А ты меня ещё пристрелить хотел…
– Я? Пристрелить? Дружище, как человеку, который не служил в армии, объясню. То, что я направил на тебя винтовку и снял её с предохранителя, значит не больше, чем я наставил бы на тебя палку, или прислонил к носу кулак. Для того, чтобы совершить выстрел, нужно передёрнуть затвор и загнать патрон в патронник. Я тебе больше скажу…если бы даже ты признался, что это ты нас сдал, я бы всё равно не поверил. Если бы даже это было так – я бы отказался в это верить. Да этого и не могло быть.
– А с Лениным всё-таки нехорошо получилось, – говорит Светка таким тоном, словно случайно пролила Ленину на дорогой костюм бокал вина.
– Да-а… получается мы обокрали невинного человека. – говорю я, продолжая улыбаться.
– Был бы он невинным, не ходил бы под следствием, – отвечает Буратина. – И вообще , «Когда от многого немножко, это не кража, а просто делёжка»!
Я в первый раз слышу эту глупую поговорку, но она веселит меня так, что я начинаю заливисто хохотать. Мой смех подхватывает сначала Светка, а потом к нам присоединяется и Буратина.