Мы сгрудились вокруг стола, по центру которого Буратина водрузил коробку шампанского «Дом Периньон». Он суёт каждому в руки по бутылке, пока не доходит до Геракла.
– А-а про тебя то я забыл. – бросается куда то в угол, откуда выуживает квадратную бутылку Джека Дэниэлса и пихает её в руки бородачу.
– Это чё за хрень! Ты же знаешь, я американского не пью. Я патриот! – Геракл лупит кулаком по центру грязной тельняшки.
– Ну извини, братан, отечественного не держим! Если хочешь, я могу тебя высадить, там на берегу у вас наверное палёнка осталась.
Геракл поправ свой патриотический порыв, угрюмо свинчивает пробку с бутылки.
Одна за другой хлопают вылетающие пробки, и руки с бутылками тянутся к центру стола, где встречаются громким звоном.
– Ну, братцы, за встречу!
– За нас!
– За незабываемую вечеринку!
Пьём каждый из горла, обливаясь и давясь пеной.
– Вечеринка в стиле «девяностых» объявляется открытой! – провозглашает Буратина, поднимая вверх свою бутылку.
«Уррр-ааа!» – дружно орём и снова давимся кислой пеной.
Шампанское приятно бьёт по голове и животу, пускает тёплые токи по венам, и я чувствую себя счастливым. Вот теперь состоялось! Всё как и раньше, как тогда! Словно и не было этих двадцати лет. Мы все здесь ничуть не изменившиеся и такие же молодые. Ну и что, что Буратина раздался вширь, как спелый арбуз, а брюхо Поночки нависает над столом, бросая на него тень. Ну и что, что у Уксуса седые виски и залысины, а некогда плотный Геракл высох и оброс бородой. Ну и что, что моя морда приобрела округлые формы, а некогда роскошная шевелюра заметно поредела и на пятьдесят процентов состоит из седых волос. Я-то себя не вижу. Сейчас я тот же Сява, худой как велосипед, красивый и кудрявый пацан из девяностых.
– Братишка, ты уж извини, что мы не по дресс-коду. Ты у нас один в стиле девяностых одет, – говорит Поночка, закуривая.
– Ну почему один? – парирует Буратина. – Геракл вполне в образе; Сява, если свои говнодавы снимет, тоже может сойти; ты в комке смотришься вполне органично. Помнишь, ты после армии так и ходил целый год. Думал, на героя войны тёлки лучше вестись будут. Ошибался, конечно, ну да неважно. А для Уксуса у меня есть подарок.
Буратина подходит к дивану и выуживает из-за кожаной спинки нечто, повергающее всех в лёгкий шок.
– Бля! Это же…
– Аляска?
– Парни да это же та самая…
В руке Буратины тёмно-синяя куртка с отороченным вытертым мехом капюшоном и ярко красным подкладом.
– Помнишь, братан?
– Откуда она у тебя? – Уксус держит куртку перед собой в вытянутых руках, словно рассматривает раритетную картину.