– Евгений Вениаминович, позвольте, я вкратце изложу Вам ситуацию и моё видение проблемы. Дело в том, что произошло досадное недоразумение. Все эти люди, – я делаю короткое движение подбородком в сторону, – в том числе и я, не знали, что эта яхта….м-м-м…эту яхту позаимствовали без вашего ведома. Мы оказались просто заложниками этой нелепой ситуации. Предлагаю не обострять конфликт, а поступить следующим образом. Сейчас мы все грузимся в катер, и один из ваших парней подбрасывает нас до берега. Таким образом, статус кво будет восстановлен и яхта снова перейдёт в ваши руки.
Я, что есть силы, пытаюсь изобразить дружелюбную улыбку, но отказываюсь от этой идеи, видя невозмутимое выражение лица Ленина. Он смотрит на меня сверху вниз как на клопа, будто ствол сейчас не у меня а у него.
– Видите ли, Вячеслав м-м-м…
– Иванович, – подсказываю я.
– Видите ли, Вячеслав Иванович! Я бы с радостью одобрил ваше предложение, но видимо вы не в курсе некоторых нюансов. Дело в том, что эта яхта стоит немногим меньше двух миллионов долларов. Это не места в театре, случайно заняв которые, можно просто извиниться перед хозяином. Вы и ваши так ска-ть коллеги, ходили не совсем в чистой обуви по бельгийскому ковролину, топтали полы из дорогостоящей лиственницы, трогали мебель из массива дуба. Мало того, вы наверняка сидели и лежали на кожаной мебели и гарнитурах, которые я заказывал специально из Италии. Всё это полбеды. Я могу выбросить всю эту мебель и заказать новую, могу перестелить полы, но куда деть эту ауру? Поймите, что само ваше присутствие в этом, некогда святом для меня месте, осквернило его. Теперь здесь витает дух неудачи. Боюсь, что я вынужден буду продать яхту. Вот связи с этим у меня вопрос. Кто компенсирует мне моральные и материальные издержки, связанные с потерей одной из самых дорогих моему сердцу вещей?
Весь свой монолог, Ленин произносит монотонно, глядя куда то поверх моих глаз, и временами бросая пренебрежительные взгляды за мою спину. Я чувствую, как на меня плавно накатывается тяжёлый каток асфальтоукладчика. Нужно что то отвечать, а я не могу из-за подступившего к горлу комка. Главное собраться и не дать волю эмоциям. «Ты уже взрослый, тебе не шестнадцать! Успокойся, соберись и решай вопрос вежливо и по-деловому, иначе…»
– Компенсацию захотел? А морда у тебя не треснет по швам?
Нет, это не мой голос, это говорит вышедший на первый план Буратина.
– Слава, зря ты перед этой мразью стелешься. Я заварил кашу, и разговаривать с ним тоже я буду.
– О-о-о! – Вот и он. Самый главный неудачник! – тон Ленина продолжает оставаться неживым, как у робота, словно он разговаривает во сне. – Я так и знал, что это всё ты затеял. Скажи, Сергей, ты ещё не устал? Ты ещё не понял, что со мной связываться для тебя чревато? Ну ладно сам, ты же их в очередной раз подставил. Ты на свою жизнь забил, так их-то зачем за собой тянешь? Думаешь, как в школе, получишь по щам и всё? Нет дорогой, мы вышли из школьного возраста. В этот раз я сделаю так, что ответят все здесь присутствующие. Надеюсь, это будет тебе уроком, до самого конца твоей никчёмной жизни.