– Светик, смотри, кто там идёт! Узнаёшь?
Небольшой сутулый паренёк пересекает проспект Геологов и направляется к стоящей вдоль дороги пятиэтажке. Длинные забывшие, что такое ножницы, волосы паренька спускаются на плечи. Оказавшись позади него в кинотеатре, вы можете легко принять его за шикарную блондинку. Но стоит вам попробовать подкатить к хозяйке роскошных локонов, и в полумраке зала, мягко хлопая её по плечу, спросить что-нибудь, вроде: «Девушка, а мы не знакомы?», вы будете шокированы. К вам обернётся скуластое, заросшее белой щетиной лицо с картофельным носом, которое, вытянув вперёд тонкую нижнюю губу, ответит: «Ты, чё, рамсы попутал, чувак?».
На голый торс парнишки накинут школьный пиджак с обрезанными рукавами, узкие, обтягивающие мускулистые ноги треники, заканчиваются где-то в районе голени, а кеды с грязно серой подошвой давно уже просят каши. В этом бессменном образе, паренёк находится, по крайней мере, три летних месяца, поэтому легко узнаваем даже издали. Походка у него быстрая и пружинистая. Он семенит, наклоняясь вперёд, и держа перед собой, здоровые белые руки и этой походкой чем-то смахивает на орангутанга.
Это Саша Мухин, или Муха. Саша совсем недавно переехал с Пентагона (так называется район по соседству) и с некоторых пор прибился к нашей компании. Эх, Сашка, лучше бы тебе оставаться в Пентагоне. Для всех было бы лучше!
Паренёк заходит во двор, становится напротив изрисованной фаллическими символами двери первого подъезда, засовывает два пальца правой руки в рот и пронзительно свистит. Так свистеть, как Муха не умеет никто. Вой сирены ничто, по сравнению с этим, пробирающем до косточек, ультразвуком. Свист многократно повторяется, отражаясь от стен соседних домов пустынного двора. Выждав немного, Муха свистит во второй раз. Деревянная рама окна на третьем этаже со скрипом открывается.
– Чё рассвистелся уёбок? Я только ребёнка уложила! Тебе уже кажется говорили…– горланит в окно растрёпанная рыжая девица.
– Да ладно ты, закройся! – машет рукой Муха и переводит взгляд на этаж выше распахнутого окна.
Тем временем картинка в окне меняется. Вместо рыжей появляется мордастый седеющий мужик в серой майке.
– Эй, патлатый! Я тебя предупреждал, что в следующий раз тебя побрею? Ты так, сука, ничего и не понял…
– Ну так выйди и побрей, или ты только из окошка орать такой смелый? – кричит в ответ Муха, уперев мускулистые руки в бока.
Мужик закрывает окно и пропадает. Создаёт иллюзию, что ищет опасную бритву и спешит спуститься вниз. На самом деле, никуда он не пойдёт. Выматерится, подефилирует по кухне в своём костюме тройка, состоящем из майки, парусиновых трусов и стоптанных тапочек, а потом украдкой глянет в окно, посмотреть стоит ли ещё там этот наглый малолетка. Но там уже никого не будет. Муха не то чтобы испугался, он просто понял, что того, кого он ищет, нет дома, следовательно, и делать ему здесь нечего. А искал он Уксуса, который живёт как раз над нервной семейкой с четвёртого этажа. Раз Уксуса нет, значит и остальных искать по домам бесполезно, значит все уже собрались. Муха семенит вдоль Геологов, потом, словно что-то вспомнив, останавливается, и развернувшись на сто восемьдесят градусов спешит назад. Всё понятно. Он просто запарился и поначалу побежал искать нас в старых резиденциях в беседке, или на чердаке дома, в котором жил Геракл, но с некоторых пор мы стали обитать в более комфортных местах. Сейчас мы можем себе позволить собираться в уютной прохладе бара «Чарка», мы заслужили себе право сидеть за столом с накрахмаленной скатертью и, томно покуривая, ждать, когда официант принесёт кофе с мороженным.