Из кухонного папашкиного монолога Светка поняла, что каждый вечер ментовский наряд снимает чёрную кассу с точек, принадлежащих Гармошке. Где находятся эти точки знал каждый из нас, когда снимается касса, выяснить было нетрудно, просто понаблюдав за объектом со стороны. Как хотела использовать эту информацию Светка? Да никак. Она просто поделилась ею с нами, а уже дальше заработала светловолосая голова Буратины. Подумав не больше минуты, Буратина выдал дерзкий план, который все поначалу отвергли. Во-первых: грабёж это не наше; во-вторых: кого грабить? Вооружённых ментов? Да у него с головой всё в порядке? В-третьих: даже если всё получится, искать нас будут и менты и бандиты, а это, (пусть Буратина не обольщается), очень большие шансы попасться.
Нам удалось сбить первоначальный пыл идейного вдохновителя, но он всё равно не собирался просто так сдаваться. Да, он понимает, что такие задроты, как мы вряд ли смогут вступить в противостояние с вооружёнными ментами, что хапнуть воровские деньги это не обуть какого-нибудь ару на лимон, но можно же хотя бы понаблюдать, подумать, а вдруг что-нибудь и выгорит. Ну не можем же мы просто так отбросить эту идею, даже не попробовав…
Понаблюдать можно, а чего не понаблюдать. Это нам точно ничем не грозит.
Следующим вечером, мы всем составом выдвинулись на улицу Олимпийская, где располагался ларёк по продаже мороженного. Распределив между собой наблюдательные позиции, мы рассредоточились в разных местах. Я и Геракл засели на лавочке в двадцати метрах справа от ларька, Поночка с Уксусом, сидели на парапете слева, а Буратина и Светка, которые изображали молодую пару, прохаживались неподалёку. Наблюдателей было более, чем достаточно, чтобы составить цельную картину. В пять часов вечера напротив ларька с противоположной стороны улицы, свистя тормозами, остановился ментовский Уазик. Из машины никто не вышел. Два сидящих там мента едва подавали признаки жизни. Они если не спали, то дремали с открытыми глазами, отрешённо пялясь в лобовое стекло. В сторону ларька они даже не смотрели (так себе охрана). Скорее всего, у мороженщицы была тревожная кнопка, а менты должны тусоваться поблизости для успокоения души. К ларьку бесконечным потоком тянулся народ. Шутка ли, на улице жара, а в самом центре города лишь один ларёк, где можно купить мороженного и холодной газировки. Ровно в семь из Уазика наконец то выскочил молодой паренёк в серой униформе и с короткоствольным автоматом на плече. Он громко хлопнул дверью и быстрым шагом направился к ларьку. Подойдя к маленькому окошку, паренёк коротко махнул рукой, и красномордая баба в белом чепчике тут же опустила стальные жалюзи. Парень обошёл ларёк, и юркнул в предварительно открытую дверку сзади. Туда же на задний план ларька направилась молодая парочка, видимо для того, чтобы пососаться в тихом месте. Не прошло и минуты, как дверь ларька снова открылась, и паренёк выпорхнул оттуда с клетчатым баулом. Он, оббежал ларёк, и почти вприпрыжку, полетел через дорогу волоча за собой тяжёлую сумку. Второй в Уазике тем временем беспрестанно крутил головой, глядя, то на бегущего через дорогу товарища, то по сторонам. Как только дверь захлопнулась за парнем с сумкой, Уазик, газанув что есть мочи сорвался с места, и громко рыча, улетел вдоль улицы, оставив после себя, только голубоватое облако.