Савва рванул вдогонку. Закрыл дверь на замок, подпер шваброй и кинулся в раздевалку. Грохот из душевой намекал, что нужно поторопиться. Он схватил куртку, сумку, сунул ноги в кроссы. Голый выскочил в коридор.
– Что-то там шумно. Может, Лысому помочь?
– Не лезь, без сопливых скользко.
Савва не дыша, на цыпочках, свернул в женскую раздевалку. Здесь тоже было пусто. Из трех десятков шкафчиков заперт только один. Он подергал дверку, вытащил из сумки ножик и без труда открыл замок. Видимо небеса сжалились над ним и решили подарить шанс.
Красное платье жало в плечах и груди, но шевелиться в нем было можно. Трогать чужой телефон было свинством, но оставаться без мобильника не хотелось. Забрав золотистый сяоми, Савва вытащил из него симку, поставил свой самсунг на форматирование и кинул в шкаф. Распустил волосы, накинул куртку. Морщась, накрасил губы алой помадой, которую нашел в женской сумочке, и походкой «от бедра» вышел из раздевалки. До метро быстрым шагом было минут пять. Уже перед самым входом в подземку на Савву обратил внимание рослый ППС-ник. «Блондинка» сделала вид, что полицейского в упор не видит. Патрульный моментально потерял интерес.
***
– Через час.
– Нет, – голос в трубке был молодым, красивым и полным отчаяния.
– Мне надо.
– Вы не записаны!
– Ну так запишите. Через час.
– Так нельзя! – в трубке уже практически рыдали.
– А спорим, что мадам скажет можно? Ставлю тыщщу.
Раздался всхлип и следом другой, более взрослый голос устало спросил:
– К чему этот цирк?
– Мне срочно нужен человек. Живой. Остался месяц.
– Любой живой человек?
– Женщина, моложе тридцати, без вредных привычек и здоровая. Не вздумай подсунуть ходячий труп или сумасшедшую.
– Хорошо. Но бесплатно работать не буду. Приезжай через два часа. Цену знаешь?
– Пффф, напугала… Можно подумать, что я на паперти побираюсь.
Официант, одетый под полового, притворился глухим. Первую рюмку гостья уже выпила и он ждал, когда закончится телефонный разговор, чтобы налить следующую. Дама опрокинула вторую стопочку, крякнула и потянулась к закускам. На столе была настоящая русская классика: ещё теплый ржаной хлеб, хрусткая квашеная капустка с багряными каплями клюквы и ароматным маслицем, соленые рыжики, расстегаи, стопка блинов, а к ним сметана, кавьяр и запотевший графин с водочкой. Подцепив вилкой грибы, рукой она ухватила сразу два блина.
– Водка не пьяная, капуста не кислая. Икра мелкая. За что деньги плачу…
Глухой официант снова наполнил рюмку и поднес полотенце, вытереть жирные пальцы.
Назвать посетительницу фриком язык бы не повернулся, но было в ней что-то несуразное. Высокая, крупная, она походила на чемпионку по кикбоксингу, забросившую спорт. Мышечный рельеф еще просматривался, но в районе талии и бедер уже собрались лишние килограммы. На вид ей было лет сорок – сорок пять. Длинные черные волосы женщина заплела в косу. Одета она была по стать своей внешности – в длинное трикотажное платье горчичного цвета, синие колготки и фиолетовые сапоги-казаки с вышивкой. На улицу дама вышла в короткой дубленке и с блинами в руке. Свернула налево и… растворилась в воздухе.