Рыженькая Женя нравилась Стёпе не больше, чем остальные, но у неё был хваткий характер такой крутлявой, задастой, маленькой сучки, от каких у мужиков вечно неприятности. Если она чувствовала, что нравится парню, то это значило, что он на крючке, и шансов у него практически нет. Всё было иначе с теми, которым она пыталась понравиться сама. Стёпа был первым вариантом, а значит, шансов у него не было. Девчонки делали вид, будто бы они равнодушны к Стёпе, и основной причиной этого были его отношения с Женей. Никаких отношений, конечно же, не было, а было только то, что она его то поманит, то пошлёт. Поскольку Степа привык чувствовать себя плейбоем и играть мускулами, он упустил тот момент, что сейчас он – не парень-красавчик, культурист, а кость в горле, с желанным ключом от пентхауса в руках. Если бы он был хоть чуть-чуть психологом, он бы заметил, что девчонок бесит его позиция начальника. Даже чтобы войти-выйти им нужно было обращаться к нему. Нельзя было даже наводить беспорядок, и делать всякую хрень вроде битвы подушек. Ну как же нельзя, когда можно. Майкл на всё глаза закрывает уже вторую неделю, а до этого все видели его раза три, не больше. Его уже, поди, пришили где-нибудь, за часы с рубашкой.
Как-то вечером, слово за слово, и Стёпа с Женей оказываются в джакузи наедине друг с другом. Сидели они там друг напротив друга в атмосфере романтики и предвкушения. Женя хотела раздразнить Степу как следует, а потом сбежать. Горячий пар поднимался над лепестками роз, и когда Стёпа пошёл за клубникой, Женя углядела в его плавках очертания покрупневшего достоинства. Не сдержав себя, она начала хохотать и скандировать: «Большой шкафчик – маленький ключик!»
– Боже, я девушка без комплексов, и я люблю всё большое, как твои мускулы, поэтому ты мне и нравишься. Но это! Зачем продолжать, если когда всё начнётся, я даже ничего не почувствую? Не надо клубники, тащи полотенце.
Стёпа остолбенел.
– Ааххаа, да я шучу, нормальный у тебя коротыш, – затараторила Женя, надеясь, что он вот-вот психанет.
– Залезай скорей обратно, братюня, и не надо дуться. Я те расскажу, как у меня однажды был с таким ну, то есть с ещё меньшим. Да, нормальный у тебя, нормальный я же просто дурачусь.
Было ли что-то не так с достоинством Степы, мы не узнаем. Ясно лишь то, что оно было не настолько велико на фоне бицепсов и других частей тела, иначе бы Степа не повёлся. Может он просто был излишне ранимый?
Зато он не психанул, сдержался. Просто пошёл и покурил, допил «шампунь», ещё покурил, а он вообще-то не курит, и лёг спать. Проснувшись, вызвал такси, взял с собой приглянувшуюся плазму с игровой консолью в качестве отступных, отдал карточку-ключ Бротхеру, которого он всё это время держал в одной из комнат, и уехал. Навсегда.