Как аукнется, так и откликнется (Левант) - страница 43

–Лев Яковлевич, раз у нас сегодня такой замечательный конец рабочей недели могу я вам вопрос задать? Трезвым бы не решился, а сейчас рискну. –улыбнулся я.

–Ну рискни! –заулыбался и шеф.

–Вот вы всегда спрашиваете меня что я буду делать, что я думаю по тому или иному поводу, как я вышел на преступника и какие выводы сделал, но почему вы просто не прикажете как другие начальники и ошибок бы меньше было? У меня во всяком случае точно. А вы, я же вижу, иногда не согласны с тем, что я собираюсь предпринять, но не высказываете это в слух. Точно знаю, что вы умный человек, нам всем поучиться у вас, к тому же опыта за плечами много, и лидер вы отменный, все вам доверяют и сделают что прикажете не задавая вопросов!

–Понимаешь, Вася, -вздохнул Уваров, -я не знаю, как работают другие, а что касается меня… Конечно, я могу отдавать приказы и результаты будут быстрее, но зачем? Зачем мне люди, которые ничего не могут? Вот я по ответам и твоим действиям узнаю на что ты способен и понимаю, что ты потянешь, а что нет. Решая задачи самостоятельно ты приобретаешь опыт, учишься принимать решения. Да, ты набиваешь шишки, но они во благо! Тепличное растение ни на что не способно, да и мне не интересно с такими работать! Знаешь, говорят «не спрашивай старого, спрашивай бывалого», так вот опыт и интуиция самые главные наши друзья. Интуиция у тебя есть, а опыт придёт со временем. Это мой стиль работы, я хочу, чтобы меня окружали думающие люди и речь не только о тебе, речь о всех подчинённых! Так что наливай, а то эта тирада практически вывела меня из состояния опьянения. –засмеялся полковник.

–Предполагаю, что эта манера поведения распространяется и на женщин! –съехидничал я.

–Много ты понимаешь! –хмыкнул Уваров.

–Лев Яковлевич, а почему вы не женитесь? У вас была бы отличная семья, я уверен! Вот я не представляю свою жизнь без Лиды, сына и уже люблю того, кто ещё только собирается появиться на свет! Это такое счастье, когда ты нужен, когда тебя любят и ждут! Даже когда мы ругаемся я не хочу ничего менять.

–Прошло больше двадцати лет с тех пор, как я поклялся себе никогда не жениться и ни привязываться сильно ни к одному живому существу! Я даже собаку завести не могу, хоть и люблю этих животных с детства.

–Будет очень нагло, если я поинтересуюсь причиной такого серьёзного решения?

–Очень, -грустно улыбнулся он и повернулся в кресле к окну взял стакан в руки и продолжил, -в шестьдесят девятом году меня отправили в Египет, я был военным, а там шла война к тому моменту я был женат, мне пришлось уехать и оставить мою любимую Асю и нашу девочку Лизу, ей тогда было пять. В семидесятом вспыхнула холера и мне пришла весточка, что обе мои девочки в больнице! Я всё бросил и уехал, в городе ввели карантин. Одессу и окрестности оцепили войсками и милицией, но меня это не могло остановить. В больницу меня пускать не хотели, предостерегали о возможном заражении, я тогда не думал о себе, я думал только о них и не сомневаясь отдал бы свою жизнь лишь бы они были здоровы. В палате было много людей, Ася с Лизой лежали рядом. Ася обрадовалась мне, встала и обняла, а Лизонька была совсем слаба. Я поцеловал её в щеку и долго держал её руку в своей. На них было страшно смотреть: впалые глаза, острые черты лица, морщинистая кожа, мышечные судороги. Они были слабые, страдали отдышкой, постоянные рвота и диарея, чувствовали жажду, которую невозможно утолить! Ася держалась, Лиза была совсем плоха, у неё появился цианоз посинели пальцы рук, она таяла на глазах. В этот же день её перевели в другую палату для тяжело больных. Я не отходил от них, бегал от одной к другой, помогал как мог, но через сутки Лиза умерла. Я был раздавлен, но приходилось держаться, чтобы Ася не узнала о смерти дочери. Я выходил в коридор и плакал, я молил Бога вылечить мою Асеньку, я давал какие-то обещания, молился, клялся… Я разрывался между болью из-за смерти дочери и улыбкой подаренной жене. Я тоже заразился, но моя холера протекала в легкой форме, и я был в состоянии осознать всю утрату до последней капли. Не помогли молитвы, не помогли клятвы и обещания… Когда Ася умерла, я хотел только одного, пойти за ними быть рядом, но у жизни свои планы и моя смерть в них не входила. Несколько месяцев я не выходил из квартиры, пил, плакал, хотел покончить с собой, но так и не решился. А потом появился он, мой начальник и друг Витя, вытащил меня и этого ада, помог стать на ноги. Со временем я научился жить с этой болью. Тогда я поклялся, что больше ни к кому не буду так привязываться, никого не буду так сильно любить! Потому, что боль от потери невыносима. –закончил Лев Яковлевич и выпил залпом содержимое стакана.