–Чего завис? Влезь сюда, не отсвечивай!
Помощник только этого и ждал. Ужом шмыгнул меж сидений, затихнув в глубине салона. Финн передернул ноздрями, скосив глаза на русских.
– Воняет не от меня, – майор слепил кислую физиономию:
– Помощничек, мать за ногу! Черт понес в кусты, на дерьме подорвался.
– Да, я-то что! Я ж думал Европа, культура! Только два шажка и сделал. А, там … кучища! У вас, что мамонты не передохли?! У меня ж подошва без протектора, практически бальная. Конечно, поскользнешься! – обиженно стенал Спиногрызов.
Полицейский едва сдерживал улыбку:
– А, кусты, дико извиняюсь, по какой надобности тралили? Если, конечно, не секрет.
– Что ж … Пописать захотелось. Со всяким может случиться, – смутился Спиногрызов.
– Бывает. К нам много гостей приезжает. Всяких, – развел руками финн.
– Чьмо в чешках! – рявкнул, что гвоздь вбил, Печенкин.
****
Толстых спешно пересекал зал ожидания. Сквозь голубизну огромных стекол аэровокзала, взбесившимся прожектором, вломился редкий гость, северное солнце.
Лавируя сквозь встречающих, он бубнил под нос:
– Ну, и название, Вантаа. Челюсть вывихнешь. И, на кой я сюда приперся? Спалюсь, мать за ногу!
Ярко-пестрая, что азиатский ковер, толпа встречающих фильтровала тощий ручеек пассажиров. До пика туристического сезона было еще далеко, и «Боинг» из Парижа прилетел полупустым.
– Колюня? Опаньки, вот так встреча! Я ж говорил, мусорок, земля круглая, вода мокрая, а веревочке сколь не виться … – Толстых, словно котенка, за шиворот выдернула неведомая сила. Николай дернулся, ткань куртки затрещала, но выдержала. Подняв глаза, понял, что влип. Основательно. Злобно сверкая глазами, нависал Димон, бывший напарник по ГАИ. Три года назад, попавшись на взятке, он донес на Димона в службу собственной безопасности.
– Радость-то какая! Прихватили гниду, Иваныч. Теперь и, девок не надоть. Гля, какой пряник достался: гладкий, аж лоснится. Сперва поучим его, а потом, как полагается, по кругу пустим, – скалился Димон, пожирая взором сникшую фигуру Толстых. Рядом возвышался его спутник с габаритами бегемота в расцвете сил.
– Иваныч, берем милашку под белы рученьки и на хату, – скосил глаза на приятеля Димон.
«Ходу», – решил Николай и, метнув в лицо бывшего коллеги свой портплед, рванул. Димон отпрянув, разжал пальцы. Стеклянные двери расползались в стороны, когда мощный пинок догнал зад беглеца.
Получив мощное ускорение, Толстых, ласточкой вылетел на площадку. Пружинно подскочив, он кинулся по лестнице вниз. Впереди маячили свобода зелеными огоньками такси.
Удача, барышня капризная. А, модельные туфли не подходящая обувь для спринтерского забега. На второй ступеньке подошва левого «мокасина» жалобно пискнула по глянцу мрамора, и он кубарем покатился вниз.