«Не помрешь,» – сурово отрезал Иван Петрович. – «Наоборот, оклемаешься, пока дойдем.»
Алкаш и правда оклемался. Но далось ему это с таким трудом, что смотреть было больно. Сейчас Вовчик уже напоминал человека: рассудительного, сообразительного, дельного.
«Вишь, и на человека стал похож. Как вернемся, перебирайся к нам жить. Нечего тебе в трущобах гнить,» – предложил ему Никимчук, втайне любуясь на плоды своих трудов, и погрозил пальцем. – «Но самогона больше – ни-ни. Как тебя по батюшке то? Семенович? Владимир Семенович, значит. Вот и хорошо.»
В путь они отправились впятером: Иван Петрович, Андрей, Эдуард, Никитка и Вовчик. Ничего конкретного не планировали, просто посмотреть: что да как. Шли не спеша, а увязавшегося за ними попутчика и вовсе не замечали. Парамошка же скользил между холмами бесшумным ужом, подолгу неподвижно застревая на вершинах и оглядывая окрестности. Для него спрятавшаяся поодаль китайская экспедиция сюрпризом не была.
Дождавшись подходящего момента узкоглазая орда, не издав ни единого звука, выкатилась из-за ближайшего холма, на склонах которого до этого пряталась в уцелевших зарослях сизой травы, и понеслась к угасшему костру путешественников. С лихвой восполняя щуплость и низкорослость своей нации шустростью и многочисленностью, китайцы набросились на спящих членов экспедиции, словно лилипуты на Гулливеров, оплели их самодельными веревками, заткнули рты кляпами и уложили аккуратно спеленатые, гневно мычащие свертки рядком, как куриные тушки на прилавок. Под глазом успевшего чуток помахать руками спросонья Андрея наливался синяк чудного багрово-лилового цвета, рубашка Эдуарда Петровича безвозвратно лишилась пары пуговиц, а Никимчук задыхался, глотая пыль с грязного кляпа. Парамошка попятился назад и бесшумно соскользнул вниз с холма.
Товарищ Сунлинь Янь, заложив руки за спину, медленно прохаживался вдоль сопяще-брыкающегося ряда. И понесло же сюда этих любопытных. На редкость некстати. Не было бы беды, если бы они прошлись здесь в поисках вещей и подались восвояси. Так ведь нет. Разбили лагерь и третий день сиднем сидят на одном месте. Не иначе, как что-то пронюхали. Неожиданное затруднение на некоторое время поставило товарища Сунлиня в тупик. Этих не в меру любознательных путешественников было слишком много, чтобы их исчезновение осталось незамеченным. Но и позволить им совать нос в его дела совершенно невозможно.
Земля под ногами едва заметно дрогнула. Струйки серой пыли побежали с окрестных холмов, словно ручейки. Земля дрогнула вновь, уже гораздо ощутимей. По зарослям сизой травы на склонах пробежала волна. Начинается. Ах, как некстати. Облака, скрывавший вершину лысого холма, засветились изнутри, будто где-то высоко над ними включили мощный прожектор, и пришли в движение. Медленно и тяжело, словно кипятящееся белье в чане с водой, облака заклубились и двинулись по часовой стрелке. По мере того, как они набирали скорость, внизу начало ощущаться движение воздуха. Легкий ветерок, нежный и приятный, обдувал разгоряченные схваткой лица, шевелил отросшие волосы. Постепенно набирая силу, он зашелестел травой, кое-где взметнув в воздух серую пыль.