– Джошуа…
– Всё, всё, не мог сдержаться. До завтра, – затем он развернулся и ушёл лёгкой походкой, насвистывая на ходу какую-то знакомую мне мелодию.
Ну что за человек такой взбалмошный. Не смотря на всю его непрошибаемую напористость, его общество определённо было глотком свежего воздуха для меня. Прямо – лекарство от депрессии. Я даже не заметила, что уже совсем поздно, поспешила домой, открыла замок на цифровой панели, и отворив массивную дверь, зашла в тёмное помещение. Внутри было темно. Хозяина дома не было? В такой-то час…
Ну, мне то какое дело. Мне надо было пристроить куда-нибудь свой букет. Вазы для цветов, как абсолютно ненужный атрибут в бункерном доме одинокого мужчины – солдафона, конечно же не нашлось. Так что, букет я положила в графин. Я расправляла цветочки, придавая им красивую пышную форму, как услышала отворяющуюся дверь спальни Клауда, и оттуда вышла Камилла, на ходу застёгивая свою блузку. Меня обдало холодом. Она поспешно пошла к прихожей, обулась и вышла. Следом за ней вышел Клауд, в джинсах, распахнутой настежь рубашке, и босиком. Скорее всего он понял, что я пришла, по включённому свету и обернулся. При виде его у меня больно защемило сердце, волосы у него были взъерошены, вид уставший. Не сложно было догадаться, чем он занимался.
Мы молча смотрели друг на друга, он на меня, обнимающую графин с цветами, я на его небрежный вид. Его лицо как всегда было нечитаемым. Он открыл было рот, сказать, что то, но также быстро закрыл его. Чертыхнулся, достал из кармана сигареты, и пошёл на улицу курить.
А мне не оставалось ничего, как лечь скорее спать на диван, обнять подушку, и давить бесшумные слезы.
Всю следующую неделю, Джошуа то и дело крутился возле меня. Я даже привыкла к нему. Он был из той категории людей, чьи слова были только на языке и не имели реальной подоплёки, так что меня его признания в любви, и обещания жениться только забавляли. Я говорила ему о том, чтоб он зря не старался, но он, абсолютно игнорировав мои замечания, продолжал лить свои серенады мне в уши.
Утро у меня выдалось не самое лучшее. По тарабанящему топоту за большими двустворчатыми дверьми столовой, схожему со стадом слонов, не сложно было различить спешащих на завтрак голодных молодых курсантов.
Они выстроились в очередь. Я пробежалась по толпе, отмечая для себя, что сегодня они все были чрезвычайно понурыми, что было крайне непривычно. Обычно они, не стесняясь, обсуждали по утрам девчонок из женского гарнизона, не скупясь на комментарии об их достоинствах, и что они умеют ими вытворять, либо о бытовых вопросах их солдатской жизни в казармах.