Перед Катей лежало несколько фотоснимков, все они были размытие, нечеткие, ни одной где Саша был бы на переднем плане.
– Это че за херня!? – ген прокурор, возможно первым в этой комнате, начал сознавать, с чем они на самом деле имеют дело. – Вы что хотите сказать, что этот САША, был в здании уголовного розыска, рылся в документах у следователя Майорова, должен был сотни раз попасть на камеры, но у вас есть только это размытое «нечто»!
В комнате для допросов повисла тягостная тишины, каждый из них пытался «переварить» то, что в глубине души они понимали уже давно, но то, что было озвучено только сейчас.
– Все записи с камер видеонаблюдения удалены, – первым нарушил молчание следователь.
– А репортеры у того боулинга, – пытался найти выход прокурор. – Любой случайный снимок! Должно же быть что-то получше… этого!?
– Один из снимков и сделал один из репортеров рядом с боулингом! – ответил старший следователь. – И на данный момент это лучшее что у нас есть.
Для самого киевского следователя, их главный свидетель, пока был скорее сказочным персонажем, чем реальным человеком, и дело было тут не только в почти полном отсутствие фотографий. Все, кого он успел опросить за имевшиеся у него несколько часов пребывания в Харькове, дали если не диаметрально противоположные показания насчет внешности Саши, то по крайне мере, следователь Панасовский не смог услышать хотя бы двух, сколько-нибудь похожих описаний! Даже пресловутый следователь Майоров не смог дать точную характеристику своего главного свидетеля-подозреваемого.
– Но как такое возможно? – спросила Катя.
– Он использует какой-то хитроумный компьютерный алгоритм, – ответил следователь. – Эта программа ищет и уничтожает любую информацию о конкретном человеке.
– Класс, – сказала Катя. – Нашлись бы очень много людей готовых выложить кругленькую сумму за нечто подобное. При условии конечно, что эта программа будет действительно работать. А судя по всему она РАБОТАЕТ!
– А как насчет физических носителей? – спросила Катя. – Нужно проверить всех его родственников и друзей. Что-то же должно быть!?
– Мы над этим работаем, – раздраженно сказал следователь. Больше всего на свете он не любил быть бесполезным. А сейчас он впервые за очень долгое время своей службы не мог придумать ни одного удачного решения или действия, которые могли бы сдвинуть дело с мертвой точки, как бы банально не звучала данная фраза.
– Екатерина Георгиевна, я бы попросил вас лучше сосредоточиться на том, почему Он выбрал именно вас?
– Сомневаюсь, что хочу знать ответ на этот вопрос? – сказала Катя.