– Да, очень хорошо. Она этой осенью у Маринки работала, а потом ей там надоело. Это она помогла мне устроиться лаборанткой. В больнице все её знают.
– Но если ей тяжело платить за двухкомнатную квартиру, то почему она не сняла однокомнатную?
– Ей срочно нужно было жильё. Что под руку подвернулось, то и схватила.
Света задумалась.
– Хорошо её понимаю. А она сколько платит за эту хату?
– Пятнадцать.
– Это нормально. Семь с половиной я заработаю. Я надеюсь, она не сильно старше меня?
– Нет, на пару лет. Ей двадцать четыре – не то исполнилось, не то будет в этом году. Да, точно, ей двадцать три.
– Это то, что надо! Надеюсь, она не курит?
– Вообще, курит. И ещё как.
– Ну, и пускай курит. Спроси, спроси у неё, не надо ли ей соседку. Как у тебя прошла ночь?
Ариана уже давно ждала этого вопроса. И рассказала. Конечно, не обо всём, а только о разговоре с оперативником. Но подробно, не упуская ни одной фразы. Света оцепенела.
– Да это бред! – крикнула она, – самый настоящий!
– Ты можешь так не орать? Это не похоже на бред.
– Это он и есть! Я спрошу у папы! Если эти убийства с пытками происходят или происходили, он про них знает.
– Светка, не вздумай этого делать. Я не хочу подставлять майора. Он попытался меня спасти. Сделал всё, что мог. Большое спасибо ему за это.
Света опять погрузилась в какие-то размышления, сдвинув брови на переносицу. Её розовые подошвы, повёрнутые к облезлому потолку, казались такими же напряжёнными, как и её красивое, но не слишком глубокомысленное лицо с длинными глазами, немного вздёрнутым носом и выразительным ртом. Туман застилал глаза Арианы. Она уже погружалась в сон, когда вдруг услышала:
– Ариана, а почему ты к ней едешь ночью?
– Мне надо выспаться, – был ответ, – а вечером я в Строгино поеду, к Андрюшке.
– К этому идиоту? Опять? Зачем?
– Чтоб книги забрать. Он их у меня здесь стащил, когда я спала.
– Я вечером занята! – воскликнула Елисеева, громко хлопнув себя руками по пяткам, – к часу мне надо быть в университете! Ведь если я опять пропущу английский и пару по философии, то декан пожалуется родителям, и они меня задолбают! А в шесть часов я иду…
– Ты мне не нужна, – досадливо пресекла вопли Елисеевой Ариана, перевернувшись на другой бок, – заткнись и дай мне поспать! И если не трудно, поставь, пожалуйста, свой будильник на восемь двадцать.
– Вечера?
– Да. Объясни будильнику, что он должен зазвонить вечером, а не утром.
Соскочив на пол, Света поставила свой советский громоподобный будильник на восемь двадцать. Только такой будильник мог выдернуть Ариану из рук Морфея. Сотовый телефон с этим не справлялся. Всё продолжая о чём-то тягостно размышлять, Света пробежалась из угла в угол. Потом она приблизилась к шкафу, и, распахнув визгливую дверцу, вынула из кармана пальто перочинный нож с красной перламутровой рукояткой и белым крестом на ней.