– В Текстильщики отвезёте? – крикнула Ариана в машину. Ей, судя по всему, ответили утвердительно, и она сняла шапку с ног, вернула её на место. Её ступни были белыми, как у мраморной статуи Афродиты, а ногти – красными. Но от действия реагентов лак начинал слезать. Это было видно. Усадив девушку, Димка мягко захлопнул дверь и стал обходить машину, чтобы расположиться слева. Но "Мерседес" вдруг сорвался с места, обрызгав Димку дорожной химией. Со звериным протяжным рёвом он набрал скорость и двумя красными точками ушёл в ночь, которая отливала морозной зеленью. И опять стало очень тихо.
Димка был ошарашен до такой степени, что на номер даже и не взглянул. Несколько минут постояв, он пошёл к метро. Спустившись под землю, он обратился к дежурившим милиционерам. Они ему объяснили, что похищения не было, потому что дама села в машину без принуждения, а он, Димка, даже не знает её фамилию, из чего можно заключить, что он ей – не муж, не родственник и не друг.
Глава шестая
Лекция по истории и экзамен по анатомии. Ариана горько сожалеет о том, что Димка не дотащил её до метро.
Ариана ввела Димку в заблуждение, чтобы сделать ему приятное, дать ему окончательно утвердиться в мысли, что он – герой. Ей не было страшно. Ей было больно. Будучи медработником, она знала, что отморозила ноги не до гангрены. Об этом ей говорила именно боль, которая так пульсировала в ступнях, что было понятно: кровь пробивается к пальцам, и они живы. Да, это была боль победы над смертью, а не предсмертная. Ариана даже не стала растирать ноги. Ей было очень тепло. Сказочно тепло. И большой удачей казалось то, что хромой мальчишка не сел в этот "Мерседес". Он ведь с ней намучился! Ему нужно ехать домой, а завтра – в больницу. Там, вероятно, они и встретятся. Это радовало. А вот огорчало, конечно, то, что и сотовый телефон, и полусапожки потеряны навсегда. Завтра будут слёзы. Но это завтра. Сегодня же босоногой блондинке с родинкой на щеке и вечно торчащими во все стороны волосами хотелось просто сидеть и просто сходить с ума от тепла.
Это не мешало приглядываться к водителю. Он, как и его "Мерседес", был крепким блондином довольно молодых лет, с приятным лицом. Тонкий, чёрный свитер плотно обтягивал его туловище и руки с мускулатурой атлета. Движения этих рук на руле были очень чёткими и уверенными. Таким же и даже чуть нагловатым казался взгляд, который Малявка перехватила в салонном зеркале. Но, встретившись с ней глазами, блондин мило улыбнулся и произнёс:
– Я вижу, вы не обиделись на меня за то, что я не дождался этого парня! Значит, я правильно понял, что вы с ним – чужие люди.