– Настя, ты что, вегетарианка, что ли? Давно вегетарианством занимаешься?
Она как-то замялась и ответила:
– Да нет, раньше ела мясо, но год назад перестала. У меня так сердце и кольнуло больно-больно. Какой-то нехороший холодок пробежал у меня внутри, что-то мне упорно подсказывало, то, что я гнал от себя в мыслях, похоже, становилось явью. Я ещё не знал ничего о том, что она в секте.
– Но догадывались? – спросил я.
– Как бы вам это объяснить? Вот, допустим, есть много информации, ее некуда пристроить, она настолько фрагментарна, что целостной картины нет, но вот появляется фрагмент, и сразу начинаешь видеть, складывается целостная картина. Это как недостающий элемент мозаики, без которого вся мозаика в хаосе. А когда этот элемент находишь, то складывается сразу вся мозаика целиком.
В ту же ночь, пока Настя спала, я вышел в интернет, кликнул список сект, основанных на христианстве. У меня была мысль, что, может, все не так страшно, может, и не Виссарион все-таки. Я до последнего не хотел верить, думал, може, есть еще какие-то не столь страшные секты, которые проповедуют животную пищу как грех. Ввел более жесткий поиск «Секты, животная пища, грех». И мне выдали две секты: «Свидетели Иеговы» и секта «Церкви Последнего Завета» Виссариона – Христа.
– А что, у «Свидетелей Иеговы» тоже нельзя животную пищу употреблять? Я не знал, Михаил.
– Да, хрен не слаще редьки. Однако не совсем так, они против пищи с кровью.
Я когда-то близко был знаком с одним из руководителей секты «Свидетелей Иеговы» в России (*запрещена на территории РФ), неким Александром, вашим тезкой, он, по сути, был организатором этого движения и его главным идеологом. Но человек этот был не от мира сего, просто, как когда-то и я, искавший Бога и не нашедший его в Православной церкви.
– А что, его там нет? – спросил я.
– Да нет, просто он не смог понять одной простой вещи: православная религия и Православная церковь, современная Православная церковь – это не одно и то же, ох как далеко не одно и то же. Я смог это понять, поэтому и ушел когда-то с Валаама назад в мир, я понял, что православие как религия и Православная церковь как институт власти при религии имеют столь мало общего, как народ, скажем с государственной машиной. Государственный строй меняется, а народ нет. Так и с религией. Церковь просто институт власти, не имеющий никакого практически отношения к вере, к православию.
За редким исключением все священники – это чиновники. Но, слава Богу, исключения есть, на них-то и держится все православие, на тех, кто не за кусок хлеба проповедует, а за веру истинную. И их достаточное количество, таких людей, немного, но достаточно. Я же был послушником на Валааме. Искал Бога, искал веру. Я многое там понял, многое нашел. А потом ушел, когда нашел то, что искал, и все понял, что православие и современная церковь – это не одно и то же. Так вот, я это видел и понял. А Александр нет, поэтому и нашел себя в секте «Свидетелей Иеговы». Но сам по себе он был бессребреником, жил бедно, в игры с квартирами не играл, как все эти секты, а когда понял, что «Свидетели Иеговы» тоже превратились в чиновничий аппарат по зарабатыванию денег, просто ушел пешком в Приднестровье, там тогда война была, вот он ходил под пулями и уговаривал людей не стрелять. Потом он вернулся, работал грузчиком. Именно ему я позвонил той ночью и попросил напрямую: