– Ну, где твои бананы?– нахмурился националист. Ему не хотелось находиться рядом с этим человеком больше, чем это нужно было для дела.
– Вот в этом доме все…– кивнул майор на неприметный участок, огороженный по всему периметру покосившимся шиферным забором, выкрашенным в темно синий цвет.– У одной из бабок местных эту хату снимаю именно для таких мероприятий.
– Так это не первое твое дело?– уточнил Богдан, следуя за офицером во двор, густо увитый виноградными лозами.
– А как же? Мы с Исой еще с Кавказа дружим…Я тогда еще лейтенантом зеленым был, вот он мне и предложил…
– Хватит!– оборвал его Гончаренко.– Мы не на вечере воспоминаний…Веди!
Они остановились перед высоким крыльцом, заросшим густым хмелем почти до самой земли. Сквозь немытые грязные окна еле заметно виделись красные занавески в белый горошек. Одна ступенька на крыльце провалилась, но никто и не думал ее ремонтировать, вместо этого под нее подставили кусок пеноблока. Дверь была советская, филенчатая. Майор со старым звонком провозился минуты три, кляня на чем свет стоит город Чуйку, его командование, пославшее такого перспективного офицера в эту глухомань, и бабку, сдавшую за непомерно высокую цен эту халупу. Спустя некоторое время замок все же поддался. Дверь мягко распахнулась. В лицо ударил запах сырости и нежилого помещения. Щекочущая нос пыль висела в воздухе. По углам таились паутины, а стол, застеленный старой грязной клеенкой, был заставлен пустыми пивными бутылками.
– Ты, извини за беспорядок…– пожал плечами майор.– Я тут изредка лишь перебиваюсь, когда увольнение припадает, а так больше в части…
– Ничего…– прошелся по комнате Богдан, спрятав руки в карманы. Старые половицы мгновенно откликнулись подозрительным жалобным скрипом.– Мы тут ненадолго…
Он кивнул вопросительно, намекая на то, что со вступительной частью может быть покончено, пора и честь знать.
– Ах, да!– спохватился майор, смахивая несвежим платочком пот со лба. Кинулся к кровати, застеленной поверх матраса грязной простыней в пятнах от кетчупа. Потом остановился, напряженно замерев. Его рука самопроизвольно легла на пояс, где висела пистолетная кобура.– А деньги? Деньги покажи…
Гончаренко улыбнулся, как можно спокойнее, без лишних движений, засовывая ладонь за пазуху. Всем своим видом показывая, что не желает зла русскому солдату. Очень осторожно он выудил из тонкой ветровки пачку долларов и небрежно бросил их на стол. Потом сделал несколько шагов назад, предлагая пересчитать, не спуская глаз с напряженного майора. Тот был на взводе, нервничал, хоть и говорил, что это была его не первая сделка. Потому не стоило его лишний раз нервировать.