— Хорошо, хорошо, Муффа, — поспешил уверить его детектив. — Я получил деньги от одной планеты неподалёку! Так что теперь обязательно что-нибудь куплю.
— Нишшштяк! — воодушевился крулианец, и простодушно спросил. — А школько денех?
— Уверен, хватит на корабль у лучшего старьевщика в двенадцатом секторе.
— Шмотря какой, шмотря какой, — ушмехнулся, то есть, усмехнулся Муффа, но «лучшим старьёвщиком» был явно польщён. Змей нетерпеливо переползал с места на место, словно стремительный ручеёк вился по полу вокруг медлительного человека. — Ну пшли уже, пшли!
Они ползли — Муффа реально, а медлительный человек иносказательно — по колоссальному залу из множества ярусов, напичканному остовами и трупами межзвездных кораблей. Разные формы и цвета, разные материалы и культуры, разные времена. У Фокса немного кружилась голова от невероятного количества нерассказанных историй, которые здесь сошлись… Но не все из этих историй были завершены. Сага одного из кораблей, стоящих на этой гигантской платформе, явно уходила дальше, в неизвестность. Она притягивала Фокса.
— Геранский фрегаш! — гордо провозгласил крулианец. — Хочешь фрегаш, человек? У него пушшшки! Бдыщщ, и нет врагов.
— Не стоит, Муффа, у меня нет врагов.
— Шшшутишшь? — удивился змей, но тут же переключился на другие варианты.
— Тяжелый марафонессс, ошень выноссливый… Арианшкая сссстрела, быштрее всех летала, оборотов ссто назад… Элегантная перчатка дуайнов… Иштванский Иштребитель… Ссстаринная яхта цедариан, уникальная вещщь.
— Это скорее музейная реликвия, чем корабль. Но красивая, безусловно.
— Ну а што, — пожал хвостами крулианец, — шегодня купил, через десять лет продал музею.
— Мне бы сейчас, для жизни и полётов. А это что за экспонат?
— Это, человек, древний хлам, он нелётный, лушше пошмоти туда…
— Нелётный?
Фокс остановился у корабля странной формы, похожего одновременно на указательную стрелку, наконечник гарпуна и узкий, вытянутый утюг. Чистые формы, острые края и рёбра, весь целеустремленный вперёд, этот корабль не имел ни двигателей, ни дюз, ни крыльев, ни каких-либо составных внешних механизмов. Он был, кажется, цельнолитой, сделан из чёрного стекла, то есть, конечно, не стекла, но очень напоминал стекло: матовое, чуть прозрачное, по краям через острые грани проходил свет. Кажется, он был абсолютно цельным куском удивительно гладкого материала.
— Не жнаю, откуда он проишходит, — развёл хвостами змей. Два его тела переплелись в новом узоре, несимметричном, выражающем неуверенность. — Достался моим предкам, стоит ждесь тыщащу лет!