Так, двигаясь в относительной безопасности за спинами компаньонов, чувствуя гуденье в натруженных ногах и усталость от рюкзачных лямок в плечах, они добрались до старого контейнера, покоившегося недалеко от Карьера. Контейнер был прострелян со всех сторон, даже крыша изнутри была прошита автоматными очередями, двери были безнадежно деформированы взрывом и не могли ни закрываться, ни открываться, оставив лишь кривую щель для вхождения одного человека. Но сам схрон располагался в землянке, на которой, по сути, и стоял контейнер. И уже в свете заходящего, на миг промелькнувшего среди вечных облаков солнца Бобр увидел силуэт огромного роторного экскаватора, символизирующего прошедшую эпоху больших побед трудящихся над своими свободами. Завтра будет новый день.
Утро. Отряд собрался за импровизированным столиком, на котором покоились остатки завтрака и хлебные крошки, в свете карманного фонаря казавшиеся причудливыми кристаллами, проросшими на поверхности стола. Впрочем, тут уже была средняя Зона, и некоторое искажение в ощущениях поначалу чувствует каждый, особенно новичок. А вот в глубокой Зоне даже бывалый сталкер чувствует себя не просто неуютно под воздействием аномальной энергии исходящей от ЧАЭС, но и нередко испытывает галлюцинации, способные сломить его психику. Вероятно, это одна из причин, по которой и без того ходящий по лезвию сталкер рано или поздно совершает ошибку, стоящую ему жизни. Нередко вернувшийся из глубины Зоны живым, сталкер психически отличается на несколько лет от сталкера, уходившего в рейд несколько дней назад.
Волк давал инструкции молодым, сидя на грубо сколоченном табурете.
– Бобр, Фома, ваше дело не высовываться, основная работа на нас. Цель в сейфе, если код не подойдет, то вы оба его и попрете, для этого вас и взяли, – категорично заявил Волк.
Бобр слегка скривился: «Что за хрень, я что, в носильщики нанимался? А с другой стороны, подрядился не спрося, и пеняй теперь на “ся”…» На Фому же такой расклад никак не повлиял, он продолжал флегматично смотреть перед собой. Выдержав паузу, Волк продолжил:
– Кровососов там видимо-невидимо, мне с утра сообщение пришло от Киселя, что сосунов десятка три, наблюдалось пару дней назад.
Эта новость стала неожиданностью даже для Лебедя и Кривого, судя по их лицам. Что же касается Бобра и Фомы, так у Бобра просто отпала челюсть, а Фома вдруг стал серым, как портянка. Сделав еще более значительную паузу, Волк уже тише и как-то по-свойски сказал:
– Бывают тут на Карьере такие нашествия, то ли размножение, то ли… кто его знает.