На лицах Кристины и Генри я прочитал схожие эмоции. Мы втроем представляли собой исключительную систему группового мышления, точно научились читать мысли друг друга. Кристина и Генри тоже проигрывали сценарий наперед. Но ни один из нас не желал произносить эти опасения вслух.
За нас это сделала судьба.
Резкий и внезапный звон разбитого стекла заставил нас дернуться и обратить взоры туда, откуда раздался звук побега. Нашим жутчайшим страхам суждено сбыться сегодня. Мы переглянулись с Генри. Честно сказать, наверное, благодаря тому что внутренне мы уже были готовы к подобному исходу событий, мы среагировали молниеносно.
– Хватай транквилизаторы! – крикнул он мне.
Мы тут же бросились вразнобой к ящикам со шприцами в медицинских шкафах, стоящих вдоль коридора между блоками, на ходу анализируя, из какой клетки выбралось очередное чудовище. Клетки стоят в пять рядов, но стеклянные находятся в конце зала в южной части.
– Кристина, жми вызов охраны! – приказал я, понимая, что сейчас нам пригодится тяжелое вооружение – центр охранялся силами федеральной полиции, имеющей в кобурах пистолеты.
Но не успели мы собраться, как откуда-то из южной части послышался еще один взрыв стекла. Это новая клетка взорвалась осколками, выпуская из своих недр монстра? Или же первый продолжает рушить свой дом родной, чтобы вырваться на свободу? Мы снова переглянулись, и Генри, недолго думая, вытащил целый ящик с заряженными шприцами, пихая их по карманам, как солдат – патроны.
Но дальше стало еще хуже. Где-то в заднем конце зала разбили еще один бокс.
Что за чертовщина?
На этот раз мы смотрели друг на друга с растущим ужасом в глазах, снова противясь признать ужасающий реальный факт. Но это был не предел кошмаров. В следующую секунду раздался новый стеклянный взрыв. А потом четвертый, и пятый, и шестой. Словно по рядам боксов медленно протекала звуковая волна, взрывающая один за другим.
Мы затаили дыхание, слушая эту нескончаемую и такую равномерную музыку звонких ударов, оканчивающихся легким бряцаньем осыпающихся на бетонный пол осколков, словно затихание оркестровой симфонии, которой руководил кровожадный инфицированный пациент, выбирающийся на свободу.
– Они как будто научились… как будто копируют друг друга, – прошептала Кристина.
Мое сердце замерло. Она описала абсолютно те же мысли, что посетили мою гениальную голову: забывшие речь и потерявшие самоопределение, зараженные, тем не менее, демонстрировали способность учиться, подражая друг другу. Это возможно? Значит, они еще способны мыслить аналитически?