– Сегодня встретил старого фронтового друга, Абугалима, если помнишь, я рассказывал, как мы вместе в 43-ем под Курском воевали, тогда и поклялись, что если живы останемся, то обязательно породнимся с ним. Так вот, дочь у него подросла, Айшат зовут, вы виделись с ней много раз, когда еще совсем детьми были, помнишь?
Ринат молча кивнул и вспомнил ту нескладную девчонку, которую он много раз видел, будучи с отцом в гостях у Абугалима. Она ему, тогда еще подростку, не нравилась. И после, уже юношей, он никогда не грезил о ней. А устроившись на завод слесарем, и вовсе позабыл ее, как что-то призрачное из воспоминаний своего детства. Разумеется, ему нравились девушки, и те, что жили по соседству, и те, которых он каждый день встречал в цеху и на улице. Одна из них, соседская девушка Надира, давно нравилась ему, и это была взаимная симпатия, каждое утро, она, как бы, случайно оказывалась во дворе, у своей калитки, а Ринат, как раз, шел мимо на работу. Сначала это были просто переглядки, а потом она заговорила с ним, он ответил, и с тех пор, он каждый день останавливался ненадолго поболтать с ней. Он все планировал пригласить ее куда-нибудь, да не успел. Все на их маленькой улочке знали о симпатии между ними, знали и родители молодых людей. Но отец, давший другу слово в молодости, распорядился судьбой своего сына по-своему.
– Посвататься хочу к нему, чтобы Айшат за тебя отдал… что скажешь? – отец смотрел, тяжелым суровым взглядом. И смотрел не только он, но и мама, и даже младшие братья и сестры. Все ждали, что ответит Ринат. Собственно, вариант ответа мог быть только один, все остальные не существовали по определению, так как его просто ставили в известность, кого ему берут в жены.
Ринат, ожидавший нечто подобное от отца, и не раз слышавший разговор родителей об этом дружеском соглашении, все же оказался не готов к такому повороту в своей судьбе. Он отложил тарелку, постарался хоть как-то унять сильное волнение и глухим голосом произнес:
– Отец, ты же знаешь, что мне нравится наша соседка Надира, а Айшат, которую я видел много лет назад еще девочкой, мне никогда не нравилась, и вряд ли сейчас понравится….
Он хотел еще что-то сказать, но отец грубо оборвал его:
– А я что, спрашиваю тебя о том, кто тебе нравится или нет? Ты что не понял меня? Мы свататься идем к дочери моего старого друга, с которым вместе рисковали жизнью, прошли ад, который ты себе и представить не можешь, и дали друг другу слово, которое нарушить никак нельзя – последние слова он произносил с нажимом , тоном, не терпящим возражений, вперив в сына пронзительный взгляд.