– Вот как? И на чем основана эта система?
– На знании человеческой природы, которую они умеют выворачивать, практически, на изнанку. Они из человека верёвки вьют, уж поверьте, я сам видел. А как охотникам им и подавно нет равных.
– Хм… И что, наш психологический отдел не заинтересовался твоим отчетом?
– Отчетом? – Филби опешил. – Я и не писал отчетов, Павел Андреевич. Это ведь моё личное увлечение…
– Для разведчика нет личных увлечений! – отрезал Вольтов. Все его увлечения – это достояние коллег. А ты не поделился такой важной информацией о потенциальном противнике, да ещё накануне войны! Ведь их знания можно использовать, как оружие!
Оружие! Филби прикусил язык и тут же попытался «передёрнуть карты»:
– Но, Павел Андреевич, у троянцев другая цель! Все эти знания существуют с целью выживания и самопознания. Любые способности они рассматривают как ступени мастерства и средства для дальнейшего движения. Как оружие их, конечно, можно использовать, но для армии они не подойдут, слишком долго учиться. А если мы станем использовать их поверхностно, то это приведёт к тому, что мы потеряем суть. И сила этих знаний будет уже совсем не та. Это индивидуальное знание, скорее философское.
– Ладно, это всё лирика! – Вольтов отмахнулся. – Один черт сейчас ни до философии, ни до исследований! Займёмся этим после войны!
– Так точно, сэр! – отчеканил Филби. Хорошо, что Вольтов не слишком увлёкся рассказом о троянцах, ни к чему это! Надо будет непременно разыскать их после войны! Республика никогда не найдёт жителей тройной звезды, этих чудо-охотников, мастеров преследования и маскировки, если только они сами этого не захотят. А вот он, Филби, найдёт их обязательно! Найдёт, потому что ему очень важно продолжить учёбу. Но военных туда пускать ни в коем случае нельзя, если они сунутся к Тройной звезде, то учиться уже будет и негде и не у кого. Филби представил своего учителя сидящим в колбе для опытов и ему стало не по себе. Черт его дёрнул рассказать про троянцев! Надо было сказать: охотники, сафари, отдых. А он: знание, культура, психология! Дурак!
– Павел Андреевич, если хотите, можем съездить поохотиться на какую-нибудь крэглингскую планетку. Как-нибудь после войны, – сказал Филби и осёкся, – если, конечно, удастся выжить в этом бою.
– Ну, батенька, на это даже и не надейтесь, выжить нам не удастся! Крэглинги постараются, – и Вольтов «одобряюще» засмеялся. – Дарий!
– Я! – отозвался виртуатор. – Филби отметил, что полковник впервые называет свой виртуатор по имени в его присутствии. Сначала перешёл на «ты», потом открыл «семейное имя», знаки были добрыми, говорящими о доверии.