– Ты идешь? – указал он на туалет.
– Если ты не против, – улыбнулась девушка, – можешь не ждать меня. Я думаю, ты найдешь сам дорогу к столовой?
– Постараюсь не заблудиться.
Он шел очень медленно, пытаясь успеть рассмотреть каждый сантиметр этого удивительного дома, словно он больше его не увидит. Снаружи дом казался куда меньшим, чем изнутри. Но ведь Генри не успел обойти его весь, а дом уходил вглубь достаточно далеко. Пройдя по небольшому коридору, Генри должен был свернуть налево в сторону столовой, но его взгляд привлекло что-то весьма интересное. Он свернул в другую сторону и попал, как он сам решил, в семейную галерею. Комната, напоминающая большой кабинет, была вся увешана портретами. И почти все они, за исключением с полдюжины полотен, были женскими.
– Вот ты где, – раздался голос Оливии из-за спины.
– Готов поклясться, – сказал, не оборачиваясь Генри, – что этой картине не меньше сотни лет, но ведь на ней изображена… ты?
Оливия рассмеялась.
– Раз ты заметил сходство, – сказала она, – то ты должен был заметить и то, что женщина на портрете выглядит на много лет старше меня. Но ты прав, мы очень похожи. Это, если мне не изменяет память, моя прабабушка…
– То есть, это мать Клариссы? – удивился Генри.
– Пожалуй, нет… – Оливия задумалась. – Я запуталась в своих родственниках, которые жили здесь до меня, – снова рассмеялась она. – Если хочешь, мы потом с тобой внимательно изучим все портреты в этой комнате, а Кларисса тебе расскажет, кто на них изображен. Я уверена, у нее с памятью дело обстоит куда лучше, чем у меня. А сейчас идем обедать. Я умираю с голоду!
– Оливия! – улыбнулась пожилая женщина, протягивая руки к девушки, чтобы обнять ее.
– Виктория, – с улыбкой ответила та и обняла горничную в ответ.
– Как я давно тебя не видела! Ты замечательно выглядишь! – сказала женщина.
– Спасибо большое, ты тоже хороша, – улыбнулась девушка.
– Ой, да что ты, – махнула рукой женщина, немного покраснев, – куда уж мне… Я, детка моя, увядаю… Старость подкралась незаметно, казалось, что дни уходят, а на самом деле уходили годы. Кости сохнут, кожа непрестанно тянется к земле… Зато ты так и пахнешь соком юности!
– Виктория, познакомься, это – мой жених Генри, – Оливия представила горничной Генри, который все это время скромно стоял за ее спиной.
– Рада познакомиться с вами, молодой человек, – протянула ему руку пожилая женщина. – Знаете, я вашу очаровательную невесту помню еще во-от такой маленькой, – она показала рукой примерно на уровне своего бедра, а рост у нее был совсем невелик. – Наша Оливия – это садовый цветок! Ухаживайте за ней, и она будет цвести всю свою жизнь.