– Знаменитый «Дракула», – сказал он и замер, все внимательнее рассматривая Клариссу, что подходила к нему. На ней было надето длинное черное бархатное платье, а волосы были подобраны в золотистую сетку.
– Это же точная копия…
– Нет, мой дорогой, – перебила его Кларисса, – это оригинал. Это то самое платье Абигейл Дункан, в котором она запечатлена своим зятем на портрете в галерее.
– Оно прекрасно, – сказал Генри.
– Спасибо, я знаю, – кокетливо улыбнулась женщина и вынула из рук парня книгу, стараясь не потерять то место, где был его палец. Она бегло пробежалась глазами по тексту и улыбнулась.
– Бедный Джонатан, – сказала она, – он так и не смог оценить любовь тех женщин… Я думала, ты уже нашел себе книгу для чтения.
– Это прозвучит странно, – сказал Генри, – но она сама упала и раскрылась именно на этом месте.
– Джонатан решил так донести до тебя историю своей судьбы, – улыбнулась Кларисса, возвращая Генри уже закрытую книжку. – Будь добр, поставь ее на место. И будем приступать.
Он работал три часа без перерыва. Начало всегда дается не просто: ошибка, допущенная на первом этапе, может негативно повлиять на всю работу. Кларисса была, как показалось Генри, опытной натурщицей: она умело держала позу, долгое время спокойно выдерживала спину идеально ровной, взгляд был неизменно устремлен на художника. Этот взгляд… Генри был рад тому, что, как будущий автор портрета Клариссы, открыто может часами наблюдать за ее взглядом. Нет, он не соблазнял его, хотя, определенно, был достаточно горячим. Любой другой мужчина несомненно бы увлекся этими голубыми глазами, но не Генри. Взгляд Клариссы его интересовал исключительно с творческой стороны: ее глаза будет непросто изобразить так, чтобы передать на холсте их истинную глубину. Но в том и азарт художника: браться за тяжелую работу, вкладывать в нее свою душу, нервничать из-за напряженных моментов и бороться с желанием все зачеркнуть к чертовой матери. В итоге рождается прекрасное творение: в болях и муках, как любое дитя, затмевая все мучения радостью от своего появления на свет.
Генри знал, что портрет Клариссы – это сложная и необычная для него работа: он должен все выполнить идеально. Оливия нахваливала его, и сейчас он не имеет права подвести невесту.
– Почему Абигейл? – спросил он у Клариссы, делая эскиз.
Кларисса дала понять мимикой, что не поняла вопроса.
– Я имею ввиду, почему наряд именно Абигейл? – пояснил парень. – Почему не Кларисса, в честь которой вы были названы?
– Абигейл более значимая фигура в нашей династии, чем Кларисса, – ответила женщина. – Безусловно, Кларисса достойная женщина, которой выпала тяжелая судьба. Но Абигейл – это начало начал в семье Дункан.