Джон встал у одного из арочных проходов, ведших куда-то вглубь: он остановил ученика жестом, не то тот в своей задумчивости пролетел бы мимо. Двор, куда прошли охотники, представлял собой площадку, наглухо замурованную квадратным домом, с несколькими подъездами, мусорным баком, остатками небольшого палисадника. Три машины стояли под окнами квадратного дома. И ни души вокруг.
– Барфи, Бони…
– Что, дорогой? – откликнулся Бони, встав рядом с Джоном.
– Нам надо в Киров.
– А самолет? – оскалился Барфи, нависший у плеча Эда.
– Твою мать!.. – шарахнулся молодой волк.
– Не привык еще? – улыбнулся марид.
– Так, хватит, – Джон рубанул рукой по воздуху, – нам надо в Киров и срочно.
Мариды помолчали.
– А вы знаете, кто живет в Кирове? – спросил Бони.
– Мы к нему и идем.
Белые переглянулись.
– Киров для нас закрыт, потому останетесь там одни.
– Нам не впервой, – пробурчал Эд.
– Помолчи, – отозвался Джон и отвернулся к маридам, – я понимаю, что там может произойти, но пути назад уже нет. Думаю, Он нас ждет.
– Да, Он вас ждет.
Бони подошел к ближайшей двери подъезда, закрыл ее и снова открыл. Перед глазами Эда разверзлась тьма. Только что за дверью была видна укрытая полумраком лестничная клетка, белевший где-то в глубине щит для объявлений, и вдруг ничего этого нет. Непроницаемая, словно черная марля, поглощающая свет.
– Это что за?.. – протянул Эд.
– Все вопросы потом. Джон, входи, – Бони кивнул на тьму.
Наставник уверенно пошел к двери, но чуть замешкался перед самой темнотой, и вдруг пропал в ней, провалился, во мрак. За ним вошел и Бони, закрыв дверь, но Барфи тут же открыл снова. Эд же не двинулся с места.
– Смелей, парень, там ничего нет, – попытался его успокоить марид.
Но молодой волк стоял с каким-то ошалевшим видом, пялился на темноту. Тогда Барфи в один момент оказался возле него, с какой-то чудовищной силой взял за плечи и рывком швырнул того в проем. Эд даже заметить ничего не успел, как тьма сменилась абсолютным светом. Он вроде споткнулся о порожек подъездной двери и вот уже стоял посреди… ничего. Лишь белый свет кругом и пустота. Эд огляделся – ничего. Ни черного проема, в который его швырнул Барфи, ни самого марида. Ни пола, ни потолка. Эд стоял на чем-то твердом, дышал удивительно чистым воздухом, но при этом понимал, что ничего нет.
Перед глазами мелькнул силуэт, да так резко, что Эд дернулся. Только он решил оглянуться, как силуэт снова мелькнул, и что-то почудилось недалеко. Эд отскочил и зарычал. В этой пустоте что-то было! И снова мелькнуло. Но на этот раз погрезилось Эду, что он в лесу. Мгновение, и снова лес. Такой старый, затхлый, сырой и до боли знакомый. И так же до боли знакомый силуэт перед ним. Опять – лес, и Эд бежит, спотыкаясь о корни вековых дубов, перепрыгивает через кусты орешника, скользит по зарослям лопуха. Он зарычал и обхватил голову руками. Нет-нет-нет, он помнил тот лес, помнил, что там произошло. Он бежит от неизвестного, обезумев от страха, несется сквозь чащу, слыша за собой утробное рычание. Нет-нет, только не снова! Не видеть этого! Эд перемахнул через очередной куст и тут же столкнулся с кем-то. В ту же секунду он понял, что это его сестра Николь. Девушка хватается за руку брата и что-то кричит. Но рык становится настолько явным, что Эд от страха вырывает руку и бежит дальше. Истошный вопль Николь застывает у него в голове, словно желе, когда Эд заставляет себя отвлечься от воспоминаний.