– Ну, хто, я шпрашиваю, тама?! – опять раздался голос.
– Мы пришли к Нему, – ответил Джон.
– Хтооо?!
– Мы пришли к Нему! Мы Его гости!
Последовала пауза.
– Щахо ты там бормощешь … – раздалось из-за двери недовольное шамканье.
Забренчали цепочки, заскрежетали засовы, заклацали замки. Массивная украшенная серебряной картиной дверь с оглушающим скрипом раскрылась, явив скрюченную окутанную тьмой фигуру. Несколько мгновений ничего не происходило, потом фигура зашевелилась.
– Штой, щищас… – проворчала она, что-то ища за пазухой.
Вот фигура достала два предмета. Чиркнула, высекая огонь из спичек, подожгла толстенную свечу. И какого же было удивление Эда, когда вместо неизвестного, странного или непостижимого привратника в свете яркого огонька показался древнейшего вида старичок. Невысокий, он горбился, укутанный в толстую шаль, был одет в обычную пижаму с надетыми на босу ногу тапочками. На изрытом глубокими морщинами, с отвисшими складками кожи лице громоздился длинный нос. На кончике носа торчала бородавка, делая его еще длинней, а на переносице поблескивали круглые очки. Он прищурил левый глаз в мнимом недоверии, чуть приоткрыл рот, обнажив редкие кривые зубы. Казалось, что вот-вот, и весь он развалится на части. Старичок приподнял свечу, освещая обоих волков сразу.
– Ну, долха молщать будим? – пробурчал старичок.
– Мы… – замялся Джон, – прибыли к твоему Господину за советом.
– Хосподину?! – Тот усмехнулся. – Ну тах табе в храм надыть, тута друхой живеть.
– Тогда, мы хотели бы видеть того, кто тут живет.
– Ты ехо видишь, дальше шахо?
– Я имею ввиду другого… жителя.
Старик состроил подозрительную гримасу.
– А хто ето ты? И хто етот друхой?
– Мы – агенты Управления, пришли с официальной миссией к живущему здесь Черному Магу, дабы получить совет, связанный с нашим делом.
Джон произнес эту фразу не торопясь, спокойно, но Эд чуял его волнение, и оно только усилилось. Или все же это Эд так воняет? Молодой волк понял, что сердце колотится где-то возле кадыка.
– Ишь ты, ахенты, – проворчал старик. Немного подумав, он махнул рукой. – Пошлите, щехо уж тут толховать.
Старичок нырнул куда-то в тень, зажег еще несколько свечек. То, что оказалось за дверью в какой-то мере поразило Эда – обычная тесная прихожая, оклеенная давно пожелтевшими газетами, с вешалками, десятками курток, неведомым чудом поместившимися на них. Под ногами путались с несколько пар разной обуви. Только волки зашли, как дверь захлопнулась, но уже без скрипа и грохота.
– Щехо эта тута… – бурчал старик, отодвигая груды обуви в сторону, освобождая путь. – Нашвинящил, паражит, а мне убирай, – он повернулся к детективам. – Ну ха, дайте ха я на ваш поближе похляжу.