* * *
Пришёл день пуска. Егор надел свой лучший костюм с синим отливом и красный галстук, который ему когда-то подарила Настя, причесался, подушился парфюмом, надел до блеска начищенные ботинки и вышел из дома Виктора, который любезно согласился его приютить в крыле для гостей. До начала оставалось около четырёх часов.
* * *
«Старт!» – прозвучало в динамике. Линейный ускоритель загудел, разгоняя частицы, затем в работу вступил бустер протонного синхротрона, далее сам синхротрон и, наконец, кольцевые ускорители БАК.
«Скоро всё изменится, мы встретимся, всё будет хорошо», – говорил себе Егор.
Он был спокоен и решителен, устроившись на приготовленном для эксперимента месте и откинув голову на подголовник. Учёный закрыл глаза и в ожидании погрузился в иллюзорный мир воспоминаний и образов. Такой близкий и родной образ его любимой женщины отчётливо вырисовывался в его сознании, она стояла перед ним, как прежде, с улыбкой, которая предназначалась только ему, и он держал её в объятиях. Происходящее-настоящее стало уходить куда-то далеко от его сознания. Егор умиротворённо улыбнулся.
Вдруг всё изменилось в доли секунды. Егор почувствовал, что его тело проваливается в бездну, тело совершенно не слушалось и по ощущениям совсем не имело массы. Страшный скрежет металла окончательно сбил его с толку. Он открыл глаза, но увидел только размытые силуэты непонятно чего. Егор моргал и щурился, силясь сбросить пелену, затуманившую его взор.
«Чёрт возьми, я в метро! Как я сюда попал? – пронеслось у него в голове, когда глаза адаптировались и мозг смог сообразить, что к чему. – Я снова в Москве. Что за чёрт?»
Он стоял в вагоне метро, битком наполненном людьми, и поймал себя на мысли, что что-то не так.
«Запах! Что это за запах? – Его сердце заколотилось. – Не может быть…»
Спиной к нему стояла девушка с роскошными волосами, и запах её волос был до боли ему знаком, тот запах, который он не раз ощущал, когда по-отечески целовал её в макушку. Несомненно, это была она, Настя. Да, его Настя… Сон, это точно сон…
Егор попытался её окликнуть, слабо веря в происходящее, но его голос пропал. Он не охрип, а натурально потерял голос, голосовые связки даже не чувствовались физически. Да и всё тело ощущалось странно, будто оболочка была твёрдой, а внутри жидкая однородная масса. Не время было разбираться. Ему захотелось заорать: «Настя, Настя, моя любимая Настя, мы снова вместе!» – и снова не получилось. Внезапно ему пришла в голову мысль о том, что всё может испариться, исчезнуть, сгинуть, просто пропасть. Его это сильно напугало. Отбросив в сторону все сомнения, он протиснул свою руку и схватил её за нежную, маленькую кисть, такую тёплую и знакомую.