Седой старик в сером балахоне, коим и являлся хозяин зала, огладил бороду:
– Максим! Приветствую тебя, в моём нескромном жилище! – Он встал из-за стола, вышел вперёд навстречу гостю и указал пальцем на меховую шапку опричника: – У тебя макушка горит.
– Спасибо… – задумчиво проговорил гость, сняв шапку и сбив с неё огонёк.
Барбатос недовольно скривил лицо:
– Не стоит говорить здесь такие слова! Они неприятны всем падшим существам.
– Постараюсь учесть высказанные пожелания. Что хотел? Зачем вызвал? – Максим задал сразу же все интересующие его вопросы.
Старик на несколько мгновений заглянул своими бледными глазами в лицо опричника, резко развернулся и пошёл к трону, по пути указав рукой на появившееся кресло:
– Не торопись. Присаживайся, отдохнёшь… Когда ещё сможешь расслабиться в комфортной обстановке и приятной компании? В Мартенграде, я понимаю, нет ни первого, ни второго?
Присев на мягкое кресло, тут же принявшее анатомическую форму, Максим с нескрываемой иронией заметил:
– Приятная компания… На себя намекаешь?
– Конечно! Кто может более приятным собеседником, чем Герцог, обладающий самыми сокровенными и ценными знаниями, накопленными всем человечеством и не только им за столь долгую историю? – Закончив пафосную фразу, демон понял, что нужный эффект у него не получился. – Кроме меня, есть и другие участники нашей компании! Сейчас закажу еду, выпивку, демониц… Развлечёмся!
– Не про свою ли секретаршу ты говоришь? – спросил Максим про единственную демоницу, которую видел у Барбатоса, да и то только сегодня.
Старик отрицательно покачал головой:
– Не-не, это моя личная игрушка. Тебе подберём другую… Например… – Барбатос откинулся на спинку трона и, чуть прикрыв глаза, начал вспоминать имена претенденток.
Максим не знал, может, так отрицательно влияет аура демонического дворца, но он почувствовал непреодолимое желание рассказать правду про его "личную" демоницу, так сказать заложить по полной. В любой другой ситуации, он маловероятно стал бы стучать на кого-либо.
– Твоя личная говоришь? – усмехнулся Максим. – Она, похоже, считает иначе. Пока я был в приёмной, она только и думала, где бы со мной уединиться. Судя по всему, кроме меня были и другие… – Довольный собой, он поёрзал в кресле, садясь удобнее, и внимательно смотря на лицо Барбатоса.
Герцог пару секунд анализировал поданные ему сведения, после чего мгновенно преобразился в лице – глаза вспыхнули внутренним огнём, на шее явно проступили жилы, серая кожа покрылась глубокими трещинами, из которых начали вырываться языки пламени. Вскоре на троне восседал не безобидный старик в сером балахоне, а жестокий властитель в блестящих чёрных латах.