Никита притянул меня к себе, уложив к себе на плечо и крепко обнял, делясь своими чувствами и эмоциями, он также, как и я, наслаждался этим моментом.
– Почему ты решил стать полицейским? – я решила не останавливаться на достигнутом и узнать ещё что-то про него, всё равно не спалось.
– Эээ, нет, хватит расспросов на сегодня – у него оказались совсем другие планы и одним резким движением он перевернулся, нависнув надо мной.
– Никит, что ты делаешь? – осторожно спросила я, когда его губы склонились к моему горлу, целуя впадинку над ключицей, а рука заскользила вверх по бедру.
– А на что это похоже? – спросил он, лукаво ухмыляясь, словно кот добравшийся до заветной миски со сливками.
– Вообще-то мы в чужом доме. – выдвинула я первый аргумент, хотя от его жарких прикосновений сознание постепенно начало плавиться.
– Знаешь, я всегда мечтал о сексе с ведьмой во время стихии, я слышал, что вы можете такое… ммм… – он облизал мягкие губы, и от этого движения и его горящего страстью взгляда по телу разлилась тугая истома вместе с толпами мурашек.
– Кровать скрипит – попробовала я высказать ещё один аргумент, пока сознание полностью не заволокло туманом возбуждения.
– Хм… – Никита потянулся к подлокотнику дивана над нашей головой, подёргал услышав неприятный скрип даже в громыханиях грозы за окном – И правда скрипит. – вынес он вердикт. Секунд на тридцать задумался, оглядев маленькую комнатку скептическим взглядом и тут же рывком вскочил с кровати.
Он стоял с протянутой рукой, приглашая присоединиться.
– Никит – прошептала я, но он ничего не ответил, продолжая стоять с приглашающе протянутой рукой.
Практически обнажённый, в мерцании молний за окном. Такой красивый, привлекательный, соблазнительно сексуальный… я не могла устоять, да и не хотела, по правде говоря. К чёрту все рамки и приличия. Воздух звенит от переполняющей энергии, за окном бушует стихия, а любимый мужчина протягивает руку, приглашая к чувственным наслаждениям. Да кто бы отказался? Уж точно не я. И я вложила свою ладонь в его.
Рывок, и я уже в его объятиях прижимаюсь к разгорячённому телу, его губы накрывают мои, сметая последние капли разума, захватывая в водоворот эмоций и чувств. Я теряюсь в них, в нём, на краткий миг всё перестаёт существовать, кроме его рук, ощущения его тела и его губ. Я не помню, как я оказалась сидящей на широком подоконнике, а Никита тихо вознёс молитву архитектору, так как высота оказалась идеальной для нас. И он снова целовал и ласкал всю меня, его руки, его губы был везде и всюду, а я отвечала, ластясь к нему как кошка, отдаваясь и раскрываясь ему на встречу. Он поцелуями заглушал мои громкие стоны, потому как невозможно было сдержаться от переполняющих меня ощущений. Горячие руки на бёдрах, жаркие губы на груди, жар его тела и холодное окно за спиной, а за ним стихия. Буря в своём чистом проявлении неистовства, природа бесновалась и в этом водовороте всего было безумно прекрасно. Нервы натянулись, словно канаты готовые вот-вот взорваться, но умелые руки не давали им скатиться в беспамятство. Внутри всё свернулось в тугой клубок и казалось, что стихия медленно перетекает в меня, заполняет каждую частичку моего тела, моей сущности, и я отдавала эти ощущения, эту чистую неистовую энергию дальше. Никита буквально зарычал, впившись в губы жёстким, требовательным поцелуем, принимая силу, выпивая её. Но это было ещё не всё, он говорил, что слышал про то, что могут ведьмы во время стихии, ну ладно, сами напросились. Я потянулась вверх, но моего роста не хватило.