На негнущихся ногах Емельянов подошёл к столу, обогнул его и сел на диван перед старухой, она тут же положила руку ему на голову.
– Все наши беды от головы, отучились мы быть в гармонии с природой и самим собой – заговорила она бесцветным голосом.
В доме резко запахло мятой и полынью. А губы старухи начали двигаться, нашёптывая. Я чувствовала и видела, как нити силы исходят из рук ведьмы и коконом оплетают застывшего с распахнутыми от удивления глазами Емельянова.
– Тихая заря и степной ветер, на горе и беду, на счастье и радость, в покое и жизни, где смерть удушливая, да жизнь открытая, прими слова и огради силою, матушка любовью оплети, да веру сохрани, в теле сломанном, в душе изгубленной, в сознании тёмном, свет ясный принеси, очищение в водах Самаина и пробуждение на заре Радоницы прими, тело силой напитай. Запрети криком кричать, смерти нарастать, ибо слово моё крепче, земля моя сильнее…
Ведьма шептала и шептала, а я воочию видела, как янтарные нити света поднимаются вокруг неё, как земля питает и наполняет её силой, как сила опутывает Емельянова, как проникает в него, очищает ауру и тело.
Существуют заклятия и заклинания, существует магия и направленная сила, существуют ритуалы, обряды и схемы, а есть ведьмин шёпот. Слова произнесены тихо, тихо, на грани слышимости, на уровне совсем других вибраций, слова, обращённые не к человеку, а к самой силе, к природе, к мирозданию, к вселенной, прямо в уши самому богу. Не было заклятий, не было правильных слов, не было корректных и математически отточенных действий, было лишь намерение души шептавшего и его сила, сила его внутреннего света. Во вселенной очень и очень мало вещей сильнее шёпота ведьмы, обретшей дом, истинного шёпота, обращённого от истинной силы к истинной силе, так было и так будет всегда.
Она не меняла тембра голоса, продолжая шептать, но я чувствовала, как дом буквально звенел от силы, это чувствовали все, с распахнутыми глазами смотря на происходящее. Емельянов поморщился и схватившись за живот, согнулся от боли, но Марфа не убрала руки, продолжая шептать. И сила шёпота нарастала и нарастала, в моём подсознании она кричала в сами небеса, призывая их, пропуская их силу через себя и направляя в Емельянова. Тёмное вязкое чернильное пятно проступило с неохотой, стало явным и перестало прятаться. Родовое проклятие, очень древнее, настолько сильно впиталась в его сущность в его кровь, что стало частью его самого. Я чувствовала, как тёмная субстанция бурлит в его крови, борется против света, но слово ведьмы сильнее, сила её светлее, а шёпот несёт излечение.