— Эта самая Валя Игошина сидела в зоне в одно время с Пыршевой. Я позвонил туда, благо это у нас в области. «Кум» покопался в архивах и подтвердил, что они даже были большими подругами. Похоже, Валя была личной «коблихой» Паршевой.
— Чем? — не понял Юрий.
— Ну, любовницей Пыршевой, удовлетворяла ее, — пояснил Мазуров.
— Так что приехать к ней Пыршева вполне могла, к примеру, поняла, что наследила, и решила на время лечь на дно.
— И легла в колодец, — хмыкнул Мазуров.
— Но зачем лучшей подруге ее убивать? — усомнился Астафьев.
— Ну Юра, — Колодников развел руками. — Ты что, не знаешь наркоманов? У той же на руках был хорошие деньги, не считая золота! Полгода можно колоться, если не больше.
— Что дальше будешь делать? — спросил Мазуров.
— Надо подумать. Экспертизу бы провести…
— Мамонов уже отправил.
— Как?! — удивился Колодников. — Когда?
— Сегодня.
Мазуров рассказал оперативнику все происшедшее в этот день, и радостное возбуждение майора сошло на нет. Он выругался.
— Козлы! Боюсь, обломают они Свинореза. Пару дней подержат без дозы, а потом он все что надо подпишет. Значит, все-таки они валят все на этих троих, — сказал Колодников.
— На кого?
— Ну, Бурлака, Свинореза и Афонькина.
— На пятерых, Андрюша, — поправил Мазуров. — Приплели сюда и экскаваторщика — уже сидит в ИВС, а кроме того, хотят притянуть на цугундер и рыбака на синем «Москвиче». Будет у них за «шмаровоза».
— Хреново, — подвел итог Андрей.
— Да уж, хуже некуда.
Мазуров снова закурил, поднялся, подошел к окну.
— Дома, как его, рыбака-то, Панов, что ли, уже ждут. Как приедет, сразу сцапают.
— Панов, точно.
— А когда он приедет? — спросил Юрий, — По утрам он приезжает. Привозит вечерний и утренний улов. Долго рыбу сейчас не подержишь, протухнет на такой жаре, — пояснил Колодников.
— Значит, завтра его и возьмут, — пришел к выводу Мазуров.
— Да вот хрен им, — хмыкнул Андрей. — Этого я уж не допущу…
— Идут! Оба! — крикнул, глядя в окно, Мазуров. Астафьев и Колодников в секунду подскочили к нему.
— Что-то я у них на рожах не вижу радости, — заметил Юрий.
— Юр, ну разве можно так говорить о вышестоящем начальстве, — хрипловато хохотнул старший опер.
На лицах Мамонова и Касьянова и в самом деле читалось явное разочарование.
Подполковник обернулся к Касьянову и сказал:
— Ничего, без ширева он долго не продержится. Завтра подпишет все что угодно, хоть убийство Патриса Лумумбы.
Настроение Мамонова испортилось окончательно, когда он увидел в окне глазевшую на них троицу во главе с Мазуровым. Под этим жестким взглядом Юрий невольно отступил назад, но и он успел заметить, как перекосилось лицо подполковника.