– Э, ходжа, но, может быть, дело вовсе не в них? – попытался спасти Шарифбек разваливающее на глазах дело, на изобретение которого он потратил немало сил.
– Возможно и так. Но в таком случае, если они оба совершенно здоровы и при этом уверены, что покупали масло, то им следует разбираться не друг с другом, а с торговцем, продавшим им масло, и не донимать меня глупостями о волшебном превращении масла в нечто! А на будущее могу дать вам совет: не мешало бы смотреть, что вы покупаете, – повернулся ходжа к купцам. – Приведите торговца, продавшего вам масло, и мы возобновим дело.
– Но мы покупали у заезжего купца, поскольку масло у него было недорогое, и он, верно, уже уехал, – сказал Али, немного поразмыслив.
– В таком случая я ничем не могу вам помочь, – ответил им ходжа, вращая четки. – Вся вина лежит на вас обоих. Ведь когда гонишься за дешевизной, всегда можно получить вместо масла то, что вы получили. Все, можете идти!
– Но как же… – пробормотал Васид, указывая на горшок, в котором находилось масло.
– Яблоко вашего раздора, то есть, масло оставьте в уплату за рассмотрение вашего столь путаного дела. Мочу можете забрать.
Шарифбек надулся, но ничего не смог возразить: Насреддину и в этот раз удалось выкрутиться.
– Это не моя моча! – воскликнул Али. – Пусть забирает он.
– И не моя! Сам забирай, – в тон ему рявкнул Васид.
– Не буду я ее забирать!
– И я не буду. Нашел дурака!
– Видите, почтеннейший Шарифбек, – сказал ходжа. – Я оказался прав. Их, вероятнее всего, облапошил тот торговец, что и немудрено.
Кази с мрачным лицом пожевал губами и вдруг рявкнул:
– Все, идите! И заберите свой кувшин. Там разберетесь, чей он.
Али пожал плечами и поднял кувшин с пола, но в него мгновенно вцепился Васид.
– Кази мне сказал!
– Нет, мне! Чего привязался?
– А я говорю: мне!
– Теперь они дерутся из-за кувшина с мочой, – усмехнулся ходжа, и Шарифбек только хлопнул себя по лбу ладонью.
– Вон отсюда, оба! – гаркнул он, и купцов в один миг вынесло в дверь. – Дурачье, – процедил сквозь зубы Шарифбек и повернулся к ходже, протягивая свою пиалу. – Налей и мне чаю!
– С превеликим удовольствием.
Ходжа взял в руки чайник, но налить не успел: в двери вломился чайханщик Сахоб.
– О кази!
Насреддин окинул его долгим взглядом и опустил чайник.
– Слушаю тебя, чайханщик Сахоб.
– Защиты и справедливости!
– Да, да, я понял тебя. Дальше, – нетерпеливо потребовал Насреддин. Шарифбек заглянул в пустую пиалу, нахмурился, но ничего сказал и взялся вертеть в руке пиалу, пытаясь напомнить ходже о себе. Но тот, казалось, не замечал ничего вокруг.