Голубой горизонт (Смит) - страница 37

— Мне так жаль, что я пользовалась твоей лучшей медной кастрюлей, мама! — Луиза от стыда опустила голову. — Но я ее отмыла и повесила на место.

Когда украшение могил приблизилось к завершению и Луиза осталась довольна, ее вновь одолело любопытство. Снова проскользнув через дыру в изгороди, она окольным путем, через пихтовую рощу, направилась к большому дому, с южной стороны.

Дом выглядел холодным и тихим: все окна закрывали ставни. Когда Луиза осторожно подергала парадную дверь, то обнаружила, что та заперта на замок и засов. Луиза уставилась на крест, который кто-то неаккуратно начертил на двери красной краской. Краска растеклась по дверной панели, как слезы. Это было предупреждение о чуме.

Луиза вдруг почувствовала себя одинокой и брошенной. Она села на ступени перед дверью:

— Похоже, я осталась одна в целом мире! Все остальные умерли!

Но наконец она встала и в отчаянии бросилась вокруг дома к черному входу, к двери в кухню и комнаты слуг. И подергала ее.

К изумлению Луизы, дверь открылась.

— Эй! — позвала она. — Есть тут кто-нибудь? Сталс! Ганс! Вы где?

Кухня оказалась пуста. Луиза пересекла ее и заглянула в буфетную:

— Эй!

Никто ей не ответил.

Луиза прошла через весь дом, заглядывая в каждую комнату, но никого не нашла. Однако она везде видела следы поспешного бегства семьи. Луиза ни к чему не прикоснулась и ушла, аккуратно прикрыв за собой кухонную дверь.

Когда она возвращалась в свой коттедж, ей кое-что пришло на ум. Она повернула в сторону, к часовне в конце розария. Там находилось семейное кладбище. Некоторые из надгробий стояли здесь уже две сотни лет и поросли зеленым мхом. Но рядом с часовней Луиза увидела ряд свежих могил, на которые еще даже не установили камни. Букеты и венки на них поблекли и увяли. Имена и прощальные слова были написаны на картонных табличках с черной окантовкой, стоявших над каждым холмиком. Чернила размыло дождем, но Луиза смогла прочитать надписи. И одна из них сообщала, что здесь лежит Петронелла Катрина Сюзанна ван Риттерс.

Ее подруга лежала между двумя младшими братьями.

Луиза быстро вернулась в коттедж. В ту ночь она долго рыдала. А когда проснулась утром, снова почувствовала себя больной и слабой, ее горе и одиночество стали почти невыносимыми. Луиза заставила себя выйти во двор и умыться у насоса.

Вдруг она вскинула голову; вода потекла ей в глаза и закапала с подбородка. Девочка прислушалась — и ее лицо вспыхнуло радостью. Синие глаза сверкнули.

— Люди, — вслух сказала она. — Голоса…

Голоса, едва слышные, доносились со стороны большого дома.