В начале декабря, когда холод избавил город от последних признаков чумы, минхеер ван Риттерс привез свою семью домой. Его жену унесла болезнь, но в их жизнь ее отсутствие не внесло никаких перемен. Из двенадцати детей в живых остались лишь пятеро. Однажды утром, когда ван Риттерс пробыл в Амстердаме уже более месяца и разобрался с самыми насущными делами, требовавшими его внимания, он приказал Сталсу привести к нему Луизу.
Она вошла в библиотеку и остановилась у двери. Ван Риттерс оторвался от толстой бухгалтерской книги в кожаном переплете, в которую что-то записывал.
— Входи, дитя, — приказал он. — Подойди ближе, чтобы я тебя видел.
Луиза подошла к большому письменному столу. Она присела в реверансе, и ван Риттерс одобрительно кивнул:
— Твой отец был хорошим человеком, он научил тебя правильным манерам.
Он встал и отошел к высоким окнам эркера. С минуту он смотрел сквозь фасонные стекла на один из своих кораблей, с которого перегружали на склады тюки хлопка, привезенного из Индии. Потом повернулся обратно, чтобы рассмотреть Луизу. Она выросла с тех пор, как он видел ее в последний раз, лицо и тело оформились. Он знал, что девочка перенесла чуму, но благополучно выздоровела. На ее лице не осталось никаких следов болезни. Она была хорошенькой, по-настоящему хорошенькой, решил ван Риттерс. И это не была пресная красота правильных черт: лицо у девочки было внимательным и умным. Живые глаза сверкали драгоценной сапфировой синевой. Безупречная кожа Луизы обладала нежным сливочным цветом. Но самыми, наверное, привлекательными в ней выглядели волосы: она заплела их в две толстые косы и перекинула через плечи вперед. Ван Риттерс задал ей несколько вопросов.
Луиза старалась скрыть страх и благоговение перед ним и отвечать как можно более рассудительно.
— Ты продолжаешь учиться, дитя?
— У меня остались все отцовские книги, минхеер. Я читаю их каждый вечер перед сном.
— А чем ты занимаешься в доме?
— Я мою и чищу овощи, замешиваю тесто для хлеба и помогаю Петре мыть и вытирать кастрюли и сковородки, минхеер.
— Ты всем довольна?
— О да, минхеер! Элиза, повариха, очень добра ко мне, как родная мама.
— Думаю, мы можем найти для тебя более полезное занятие. — Ван Риттерс задумчиво погладил бороду.
Элиза и Сталс подробно объясняли Луизе, как она должна себя вести в присутствии хозяина.
— Всегда помни, что он — один из самых великих людей на всей земле! Всегда называй его «ваше превосходительство» или «минхеер». Делай реверанс, когда здороваешься и когда уходишь. И точно выполняй то, что он велит. Если он задает вопрос, отвечай прямо, но никогда не задавай вопросов сама. Стой прямо, не сутулься. Руки сложи перед собой и не вздумай вертеться или чесать нос!