- Ничего, что естественно, то не безобразно, так что нюхайте, господин миллиардер российское дерьмо! - с кряхтением парировал полковник. - Эх, сейчас бы сюда стакан спирта с солью, и всё бы как топором обрубило! Провереный метод.
К утру понос у артиллериста прекратился, но выглядел он ужасно: мешки под глазами, а цвет лица приобрёл какие то жёлто- синие оттенки. Шёл он с трудом, Степаныча шатало от слабости, он так часто спотыкался и падал, что к полудню уже перестал при этом даже материться. Но именно в это время они наткнулис на старое, заброшенное зимовье.
40. Пекло.
Эту небольшую, скособоченную избушку первым заметил Золотов. Она стояла на высоком берегу ручья резко выделяясь своим потемневшим деревом на фоне побелевших стволов погибшего леса. Бредущий из последних сил Степаныч буквально врезался в спину остановившегося хозяина.
- Ты что, Егорыч? - пробормотал полковник, с недоумением глядя на Золотова.
- Смотри, - только и мог выдавить тот. Первое встретившееся за эти дни человеческое жильё, хотя и убогое, потрясло его.
- Степаныч, люди где-то близко.
Почти бегом они спустились вниз, перешли вброд ручей и вскоре стояли около небольшой избушки, размерами три на три метра, чуть выше человеческого роста, с плоской крышей, с кургузым огрызком почерневшей трубы. Небольшое окошко лишилось одного из стёкол и от этого напоминало лицо подслеповатого mhyecn, выпрашивающего милостыню в московском метро. Золотов крутанул вертушку простейшего запора, потянул на себя дверь и пригнувшись осторожно переступил через порог. Почему то он ожидал увидеть что-то ужасное, вроде того скелета, чт обнаружили на болоте, но избушка оказалась девственно пуста. Дневной свет, пробивающийся через оконце и открытую дверь, так и не сумел развеять скопившейся за долгие годы мрак. В этой полутьме финансист рассмотрел небольшую железную печку с большой охапкой пересохших дров перед ней, маленький самодельный стол размером метр на метр, и лежанку, прикрытую истлевшей и потерявшей цвет оленьей шкурой. Кроме того в углу стояла большая и широкая самодельная охотничья лыжа, почему то одна. На всём этом лежал столь толстый слой пыли, что и Золотов и Степаныч сразу поняли, что здесь никого не было уже много лет.
Не говоря ни звука они разошлись по разным углам, Золотов нашёл в углу пожелтевшую газету и поднеся к окну разочарованно вздохнул. Это была "Комсомолка" шестилетней давности. Степаныч же, поднимая клубы пыли, шуровал под столом и лежанкой. Из под топчана он выволок на свет большую жестяную коробку из под чая, при свете падающем из окна открыл её, понюхал, и,