- Док, а уши то ты как умудрился в грязи испачкать? Слушал не идет ли за нами погоня?
Андрей довольно мрачно посмотрел на Степаныча, но ничего не ответил.
Впрочем, все выглядели не блестяще. Василий даже заметно спал с лица, неподвижной каменной глыбой застыл опустив могучие плечи Паша. Но время шло, и постепенно народ начал оживать. Доктор занялся своим пациентом, что-то вколол ему из своей походной аптечки. Золотов, Паша и полковник занялись накачкой "Зодиака", Василий же с озабоченным видом осматривал свои скромные запасы,
вздыхая при этом настолько громко, что полковник даже пожалел его.
- Ничего, Вася, сейчас рыбки наловим и такую уху сообразим!
Золотов тут же опроверг своего подчиненного.
- Сначала уплывем отсюда подальше, а потом уж рыбку будем ловить.
Степаныч внимательно посмотрел на своего хозяина.
- Ты думаешь он за нами идет?
- Наверняка. Зря он что ли затеял всю эту котовасию.
Финансист подспудно чувствовал, что Астахов где-то рядом, так же он интуитивно понимал, что ему лично не грозит смертельная опасность, просто он не мог понять что задумал охотник, и это его больше всего нервировало. Как человек с немалыми природными задатками Золотов сделал себя сам, но за это время утратил немалую степень интуиции, больше привыкнув доверять холодному расчету чем порывам души. Астахов же ни как не просчитывался им, он не желал влазить в привычные рамки знакомых Золотову типу людей. А тех финансист давно разбил по видам и категориям. Были "хапки", рвущиеся либо к власти, либо к деньгам, это могли быть и бандиты, и бизнесмены, и политики. На своем пути они сносили вс и вся, пытаясь так же всеми путями уцепиться за отвоеванный ими кусок. Затем шли "робототяги", именно так Золотов называл основную массу населения своей страны, мечтающие лишь о том, чтобы поменьше работать, и побольше получать. Ну и где то между этими двумя жерновами крутился "наивняк", небольшая прослойка мыслящей и мучающейся интеллигенции, годной лишь для того, чтоб послужить топливом для локомотива очередного "хапка". Снарядив нарядными мыслями и лозунгами своего патрона они затем неизбежно оказывались выброшенными на обочину, и медленно спивались, наблюдая за тем как победивший "хапок" отбросив все их былые приличия и идеалы с урчанием гребет под себя деньги и власть. Семён не подходил ни под какую из этих категорий. Деньги и власть ег не интересовали, это Золотов понял давно. Идеалист же не был способен так тщательно просчитывать и исполнять всё что сотворил бывший геолог за эти дни. Не походил он и на упертого в своей ненависти мстителя, в спокойном взгляде его темных глаз финансист не увидел ни ненависти, ни злобы, хотя всё это, по мысл Золотова, Астахов должен был испытывать непременно.