Сильное политическое положение, которое таким образом ислам приобрел оружием, представляется тем более замечательным, когда принять во внимание, что магометанские ученые и художники в то время по меньшей мере не уступали христианским, а в некоторых отношениях даже превосходили их. При этом, конечно, не надо преувеличивать заслуги арабов. Им выпало счастье завоевать страны с древней культурой и по большей части еще богатые и цветущие, и им оставалось только изучать, усваивать и развивать их торговлю и промышленность, искусство и науку, сообразно своим способностям. Но зато они делали это с усердием и ловкостью. Они одинаково разрабатывали философию и естественные науки, архитектуру и поэзию, и таким образом воинственная сила, богатство и умственное развитие вместе сделали то, что магометанский мир поднялся для того времени на высокую ступень совершенства.
Напротив, с самого начала очень дурно стояло политическое развитие этого мира. Преемники пророка, халифы, только короткое время находили полное повиновение в своих подданных. Честолюбие светских властей и фанатизм религиозного сектаторства пошатнули их господство. Мало-помалу образовалось три халифата: старый и правоверный (суннитский) халифат сначала в Дамаске, потом в Багдаде; испанский халифат Омайядов, который отделился не из-за религиозных, а из-за политических оснований, и еретический (шиитский) халифат Фатимидов в Египте. Кроме того, багдадский халиф потерял свою светскую власть над целым рядом более или менее независимых и друг с другом враждовавших владельцев, так что под конец у него осталось только духовное руководительство своих приверженцев, а испанский халифат в начале одиннадцатого века также раздробился в руках властолюбивых властителей.
Эта государственная раздробленность магометанского мира дала возможность христианам не только утвердиться в их оставшихся владениях, но и вернуть себе небольшую часть потерянного.
Испанские вестготы, остальные племена которых на самом севере полуострова сохраняли свою свободу, в беспрестанных войнах мало-помалу отняли у врагов около трети прекрасной страны, а византийцы во второй половине десятого века завоевали Крит и главные пункты Сирии, в особенности большую и богатую Антиохию, второй город их государства.
Но страшное учение Магомета, которое вменяет правоверному в обязанность войну против неверных и обещает храброму воину завлекательную награду в раю, продолжало грозить христианам все новыми опасностями. В одиннадцатом веке дико-воинственные толпы туркменов, приняв ислам, покинули свое старое местопребывание у Каспийского моря и Аральского озера и вторглись в область Багдадского халифата. Их первый предводитель назывался Сельджуком и поэтому всех его преемников, а позднее и весь народ стали называть сельджуками. Им удалось мало-помалу оттеснить враждовавших между собой властителей Ирана и Месопотамии и соединить в своих руках почти всю магометанскую переднюю Азию. Как только это произошло, над византийской империей разразилось новое бедствие. Малая Азия подверглась нападению, страшно опустошена повторявшимися грабительскими набегами и, наконец, одержана была победа, решившая дело на все будущее время, когда 26 августа 1071 г., при Манцикерте, в Армении, великий султан сельджуков Альп-Арслан разбил наголову и взял в плен императора Романа Диогена. Немного лет спустя подобное произошло на крайнем западе, после того как храбрые и фанатичные альморавиды основали в западной части северной Африки большое государство и оттуда подчинили себе остатки Испанского халифата. Здесь освобожденная сила ислама также поднялась против христиан и наносила им почти уничтожающие удары.