Хотя, как и любое историческое сочинение, хроника Жоффруа де Виллардуэна не лишена тенденциозности, но внешне ее автор сохраняет бесстрастность летописца. Умудренный житейским и политическим опытом, достаточно образованный, в силу своего положения, хорошо информированный человек, «маршал Романии и Шампани» оставил последующим поколениям сочинение, ставшее главным источником сведений о Четвертом крестовом походе.
Иной характер носит хроника Робера де Клари. Мы не располагаем биографическими данными о ее авторе: ученые обнаружили единственный документальный источник (грамоту 1202 г.), где упоминается имя Робера де Клари. Да и сам он, в отличие от Виллардуэна, не склонен рассказывать о собственной персоне. На основании косвенных сведений, разбросанных в самой хронике, можно утверждать, что Робер де Клари был мелким рыцарем, лишь незадолго до крестового похода получившим и феод, и «благородный» титул. Его земельный надел в Пикардии, по остроумному замечанию одного из историков, был достаточен для приобретения рыцарского звания, но мал для того, чтобы прокормить его носителя. Подобные малоимущие (но воинственные и гордые!) рыцари как раз и составляли большую часть крестоносного войска. Сюзереном Робера де Клари был Пьер Амьенский, о деяниях которого во время похода хронист не забывает упомянуть. Судя по восторженному тону его повествования, Робер де Клари был в начале XIII века совсем молодым человеком. Вероятно, в 1205 г. он вместе с другими пикардийскими рыцарями возвратился во Францию. Последние события, о которых рассказывает Робер де Клари, датируется 1216 г. — значит, в это время он еще был жив. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Малообразованный рыцарь, стоявший в стороне от руководителей крестоносного войска и не посвященный в их планы и закулисные интриги, Робер де Клари часто путает факты и восполняет недостаток информации собственными домыслами и предположениями. Поэтому фактологическая ценность его записок весьма сомнительна. Он плохо осведомлен о предыстории Четвертого крестового похода, о положении дел в Византии и на Ближнем Востоке и т. д. Значение его сочинения состоит совсем в другом: вчитываясь в бесхитростный рассказ наивного, но любознательного пикардийского рыцаря, мы как бы «вживаемся» в эпоху крестовых походов, лучше понимаем и идеалы, и повседневную жизнь рядовых участников этого движения. Памятники, подобные запискам Робера де Клари, важны для современных исследователей и с точки зрения более общей проблемы менталитета средневекового западноевропейского общества, нравов и быта рыцарского сословия. Кстати заметим, что у Робера де Клари иногда прорывается недовольство действиями знатной верхушки крестоносного войска, склонной к коварству и даже к вероломству: «И тогда собрались знатные люди, могущественные люди и держали совет между собою, так что ни меньшой люд, ни бедные рыцари вовсе ничего об этом не знали, и порешили, что они возьмут себе лучшие дома города, и именно с тех пор они начали предавать меньшой люд, и выказывать свое вероломство, и быть дурными сотоварищами, за что и заплатили потом очень дорого…»