Я не буду пересказывать историю первоначального выступления Герхардсона 34, критики в его адрес 35 и его ответа 36. Наша дискуссия будет ограничена позднейшей версией его позиции 37, которую я нахожу во многом убедительной, по крайней мере в отношении происхождения и истории евангельского материала, — хотя она и не меняет решающим образом мою позицию относительно аутентичности.
Принципиально важны два утверждения: вне евангелий мы не находим сколько-нибудь существенного предания о Иисусе; в евангелиях мы имеем полные тексты, а не одни только существенные места 38. Взятые вместе, эти два утверждения эффективно опровергают основное положение формальной критики, согласно которому значительная часть материала была создана в «типичных ситуациях» для обслуживания разнообразных нужд церкви 39. Мы имеем, скорее, увещевание без материала о Иисусе, как в Послании Иакова, и много материала о Иисусе, который служит для увещевания (особенно у Матфея), но нет никаких данных, что необходимость этической проповеди ведет к созданию материала о Иисусе. Герхардсон указывает, что в таких видах деятельности, как увещевание и апологетика, церкви нужны, главным образом, смыслы, без необходимости чтения полных текстов 40. Он ищет в жизни церкви особый вид деятельности, отвечающий за сохранение текстов, в которых содержатся речения Иисуса, и находит его, рассматривая два вида передачи еврейского Писания. Существовала свободная передача, ощутимо меняющая Писание, и она представлена в аггаде мидрашей и в таргумах 5*. Но были и такие виды деятельности, в которых поддерживался точный текст: богослужение, изучение, профессиональное сохранение и передача письменного текста 41. Так как материал о Иисусе существует в виде полных текстов, Герхардсон предположил, что этот материал — или, по крайней мере, часть его — поддерживался и сохранялся аналогично тому, как это делалось с еврейским Писанием 42.
Есть два очевидных примера, убеждающих нас, что с самых ранних времен церковь сохраняла тексты: речение о разводе (1 Кор. 7:10 сл.; Мф. 5:31 сл.; Мф. 19:9; Мк. 10:11 сл.; Лк. 16:18) и установительные слова (1 Кор. 11:23—26; Мф. 26:26—29 пар.) 43. Обратим внимание, что даже здесь мы не видим заботы о точном сохранении слов, которое, согласно не раз повторенному предположению Герхардсона, характерно для сохранения материала о Иисусе 44. От версии к версии меняется не только состав слов, варьируется также и содержание. Сказал ли Иисус о чаше «это кровь моя» (Матфей и Марк) или «это новый завет в моей крови» (Павел и Лука)? Запретил ли он женщинам оставлять своих мужей (Павел и Марк), или он упомянул только мужчин (Матфей и Лука)?