Кто-то из пустых, найдя в себе силы подняться, пошел на звуки музыки...
Ему было важно узнать, откуда они.
Вспоминая все больше всего того, чего пустой знать не мог он продолжал идти...
Песня вскоре сменилась просто мелодией.
Если бы кто-то из пустых помнил, что это такое, он назвал бы это струнными звуками. Будто кто-то играл на арфе, которая отдавалась в разуме каждого, кто это слышал. Оно не влияло и не вредило, а просто заставляло вспоминать что-то давно потерянное.
Вскоре пустой прибыл на место и осознал, что он тут не один... Многие пустые, услышавшие все это, решили прийти и посмотреть на неведомого музыканта.
Вот он предстал перед ними...
Он сидел на большом валуне, закутанный в грязно-серые рваные ткани, которые шевелились на ветру. Его кривая маска ничего не выражала, нарисованная вечная улыбка даже пугала немного. Этот маленький пустой своими черными руками щипал... едва заметные струны, которые были будто зацеплены за другие камни вокруг...
Паутина... так поняли все остальные...
Музыка все продолжалась, а бард, будто не замечал окружающих, полностью отдаваясь мелодии.
Многие пустые заснули, убаюкиваемые этими звуками...
Им снились прекрасные сны, полные тепла и давно забытых ощущений.
А когда они проснулись, музыканта уже не было.
Но то, что он оставил в них, навсегда будет с ними.
Никто не знал, как долго продержится в них это ощущение...
Но в этот день никто из них не стал нападать друг на друга... Многие мирно разошлись, а некоторые даже объединились в группы и больше не были одиноки...
***
Серый песок шелестит, скатываясь с огромных барханов, когда я тревожу целостность вечной стагнации пустыни. Редкий, но сильный ветер порой поднимает вихри песка и уносит его вдаль.
Ноги уже давно привыкли к такой ненадежной почве, потому мои шаги ни на миг не замедляются и ритм не сбивается. После стольких лет в этом месте я все больше воспринимаю все как должное...
- Привык к этой тьме, - хмыкнул я, подняв голову к небу.
Там ничего нет. Только чернота, и лишь бледная луна позади сияет в вечном зените над этим миром. В какой бы точке этого места я бы не находился, я всегда вижу луну. Она будто везде и нигде, будто есть и ее нет.
Это место не вызывает у меня приятных чувств, оно скучное, серое и безжизненное, но, после всего пережитого, этот мир воспринимается роднее, чем тот, который я знал когда-то...
Сейчас небо, звезды и цвета радуги кажутся далеким сном, который лишь привиделся мне, а на самом деле реальность вот такая... Но она не отталкивает меня.
Я не испытываю ненависти или презрения к этому миру.