– Я позабочусь о том, чтобы открыть линию связи с их министерством иностранных дел, – сказал госсекретарь Оутс.
– Лучше сообщить Кастро, что вся наша помощь будет отправлена под эгидой Красного Креста, – добавил Дэн Фосетт. – Мы же не хотим напугать его, чтобы он захлопнул двери.
– Об этом тоже не стоит забывать, – сказал президент.
– С одной стороны, пытаться извлечь выгоду из ужасного несчастья – почти преступление, – размышлял Оутс. – Тем не менее мы не можем отрицать, что эта возможность будто ниспослана нам с небес, чтобы наладить отношения с Кубой и излечить революционную лихорадку на всем Американском континенте.
– Интересно, увлекался ли Кастро когда-нибудь личностью Симона Боливара? – спросил президент, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Великий Освободитель Южной Америки был одним из идолов Кастро, – ответил Броган. – А почему вы спрашиваете?
– Тогда он, возможно, наконец прислушается к одной из цитат Боливара.
– Какой именно, господин президент?
Глава государства пристально поглядел на собеседников и затем ответил.
– «Тот, кто служит революции, пытается вспахать море».
Хаос медленно утихал, и, как только население Гаваны оправилось от шока, начались спасательные работы. В городе было объявлено чрезвычайное положение. Военные вместе с подразделениями милиции и медработниками разбирали завалы, укладывая выживших в кареты «Скорой помощи», а мертвых в грузовики.
В монастыре Санта-Клара, основанном в 1643 году, расположился временный госпиталь, который мгновенно стал переполненным. Все палаты и даже коридоры университетской клиники вскоре были битком набиты ранеными. Красивый старый президентский дворец, где теперь находился Музей революции, превратился в морг.
По улицам рассеянно бродили раненые люди, истекающие кровью. Они безнадежно пытались найти близких. Часы на вершине здания на Кафедральной площади в районе старой Гаваны застыли на 6.21. Некоторые жители, покинувшие свои дома во время взрывов, начали возвращаться назад. Те, у кого не осталось дома, бродили по улицам среди обгоревших трупов, держа в руках сумки с вещами, которые удалось спасти.
Все пожарные подразделения на ближайшую сотню миль были стянуты в город и тщетно пытались потушить огонь, расползавшийся по всему побережью. Когда взорвались баллоны с газообразным хлором, к риску сгореть заживо добавилась опасность отравиться ядовитым газом. Два раза сотням пожарных пришлось бегом бежать в укрытия, когда ветер менял направление и швырял раскаленное пламя им в лица.
Несмотря на то что спасательные операции были в самом разгаре, Фидель Кастро решил устроить чистку в рядах предавших его государственных чиновников и высших армейских офицеров. Облавой взялся руководить сам Рауль Кастро. Большинство предателей уже покинули город, будучи предупрежденными Великовым и агентами советского КГБ о начале операции «Ром и кола». Аресты проводились один за другим, каждый был потрясен, узнав, что братья Кастро все еще живы. Под усиленной охраной изменников сотнями вывозили в секретную тюрьму где-то далеко в горах, и с тех пор их больше никто не видел.