Бакли не уступал ему в проворстве. Пули одновременно расстались с дулами револьверов. Крошка пошатнулся и ударился спиной в стену; его шестизарядный друг вывалился из онемевших пальцев. Бакли опрокинулся навзничь: пуля снесла ему почти половину черепа. Следом за первым залпом слитно грянули выстрелы Брилла и Рейнольдса. Крошка продолжал пятиться к стене, его левая рука уже содрогалась в огненных клубах дыма. И сам он дергался то туда, то сюда, принимая пули, но из последних сил держался на ногах. Рейнольдс, с простреленными навылет животом и шеей, упал вслед за Бакли. Брилл уже кашлял кровью. Он взревел, точно вепрь, и очертя голову ринулся вперед, на каждом шагу разряжая револьвер. Но у него заплетались ноги и, споткнувшись о неподвижную тушу Бакли, бандит растянулся ничком на полу. В следующий миг последняя пуля Крошки пробила ему сердце.
Вслед за смертоносной свинцовой бурей наступила страшная, оглушительная тишина. Крошка нашел в себе силы сделать несколько шагов вглубь комнаты. В хижине повисла едкая пелена дыма. На полу в лужах крови лежали мертвецы, слепо таращась в потолок. Все поплыло у него перед глазами. Правая часть тела, казалось, исчезла, а левая нога не желала больше выдерживать его вес. Половицы вдруг стали резко расти, приближаться, и в следующий миг Крошка разбил о них лицо. На голову его словно навалился тяжелый груз, из-под которого он слабо различил голос шерифа Джона Мак-Фарлена, звучавший словно издалека.
Спустя минуту из туманной ряби проступило лицо шерифа.
— Потерпи, Крошка. Может, костоправ из меня невеликий, но я сделаю все, что смогу.
— Отвали от меня, не то я вышибу тебе мозги, — прорычал Крошка заплетающимся языком. — Обойдусь без твоего участия. Я вообще надеялся, что ты уже сдох.
— Меня просто контузило, — ответил Мак-Фарлен. — Я выбрался из комнаты и слышал и видел все, что здесь происходило… Черт подери, Крошка, ты знаешь, что тебя превратили в решето? Ключица раздроблена, в бедре сидит пара пуль, пули засели в груди и в правой руке… Ты хоть понимаешь, что ты только что прикончил трех самых отъявленных подонков во всем Штате? И ты сделал это, спасая меня. Ничего, Крошка, продержись, ты должен выкарабкаться. Должен…
— Хочешь выходить меня, чтобы потом было легче вздернуть? — просипел Крошка. — Не трудись, шериф, не надо меня перевязывать. Если на мне висит долг, я расплачусь по нему, как мужчина. Не для того я родился на свет, чтобы болтаться по твоей милости в петле.
— Ни черта ты не понял, Крошка, — ответил Мак-Фарлен. — Говорю тебе, как на духу — я прискакал сюда не для того, чтобы тебя арестовывать. Я рыскал за тобой по прерии, потому что хотел тебя успокоить. Теперь ты чист перед законом. Харриган не умер, он жив-целехонек, даже не ранен.