Впрочем, отбившиеся от табуна Скакуны и впрямь могли появиться в любое время, даже затоптать или забодать кого-нибудь, но после этого они продолжали свою Скачку, а не начинали носиться по городу, расправляясь со всем подряд. К тому же, эти твари никогда не пытаются остаться незамеченными, да и трудновато им это сделать. А свидетели никаких Скакунов не видели.
Я-то подозревал, что это взбесился кто-то из полукровок, поставленных комиссарами под ярмо. Они не так приметны, иногда на вид издали и не отличишь от обыкновенных лошадей. Но и рога у них бывают редко. После долгой ругани в комиссариате и осмотра их конюшен, ни одной рогатой твари так и не нашлось. Имелись полукровки и в частном владении — нелегально, конечно, но обшарить все стойла в Спектре не представлялось возможным. Впрочем, как выяснилось, это стало бы пустой тратой времени. Всего лишь человеческая — то есть эльфийская — злобность и глупость, никакого отношения к Дикой Скачке.
Раненые рогом Скакуна обычно не выживают. Мне повезло, сила рога почти истощилась после полутора десятка убийств, но всё равно нейтрализация его воздействия стоила мне половины защитных Печатей, а в боку иногда колет до сих пор. Где эти идиоты раздобыли рог мне выяснить не удалось, не до того было.
— Интересный у тебя амулет, Шейн, — протянула эльфийка.
Я не успел возразить, как она проворно ухватила мой кулон и поднесла поближе к лицу, чтобы внимательней рассмотреть. Хм, вообще-то, в приличном обществе не принято хвататься за чужие амулеты, да здравомыслящие существа стараются этого и не делать — может так шарахнуть, что без руки останешься. Повезло ей, что это всего лишь побрякушка, доставшаяся мне от отца, а не одна из защитных Печатей. Впрочем, треугольная золотистая пластинка, закруглённая с одного края и с зелёным камешком в центре на Печать не очень-то походила.
— Семейная реликвия, — буркнул я, отбирая кулон и запихивая обратно под рубашку.
Пусть это и всего лишь побрякушка, но это единственное, что досталось мне от отца. Кроме привлекательности и обаяния, конечно, хотя тут, наверняка, имеется и заслуга матери. По словам отца, она была красивой и очаровательной женщиной, жаль, что я совсем её не помню. Дикий Табун затоптал её, когда я был ещё совсем малышом. Потом и отец, вздумавший из мести поохотиться на Скакунов, вместо этого стал одним из Наездников. Только обронённый им кулон и остался на том месте, истоптанном следами раздвоенных копыт.
Некоторые, никогда в глаза не видевшие ни одного Скакуна, называют их гон Дикой Охотой. Идиоты, охота предполагает, что Скакунами управляют Наездники. Если б это было так… Но Наездники всего лишь жертвы, поддавшиеся странной магии и умчавшиеся в неизвестность навстречу своей гибели на спине чудовища.