Увы, несмотря на все усилия, ни сторонникам, ни противникам френологии так и не удавалось найти неопровержимых фактов. Хотя польза от таких поисков была безусловной: совершенствовалась техника и методика операций на мозге, экспериментального изучения его деятельности.
Наиболее оперативно воспользовались френологическими материалами писатели. Появилась прекрасная возможность по внешности давать психологическую характеристику персонажа художественного произведения. Например, Бальзак в философской повести "Луи Ламбер" так описал главного героя: "Всем бросалась в глаза его крупная голова. Очень кудрявые волосы красивого черного цвета придавали невыразимое очарование его лбу, который казался огромным даже и нам, совершенно не интересовавшимся объяснениями френологии - науки, находившейся тогда еще в колыбели. Красота лба была необыкновенной, пророческой,главным образом благодаря чистой линии надбровных дуг..."
С научным обоснованием френологии ситуация оказалась очень непростой. С одной стороны, принципиальные общетеоретические положения Галля в значительной мере подтвердились. Например, в 1861 году французский анатом П.Брока исследовал мозг больного с нарушениями речи. Выяснилось, что у него была разрушена задняя треть нижней лобной извилины левого полушария. Через десятилетие немецкий психолог К.Вернике дополнил, что поражение задней трети первой височной извилины левого полушария резко ухудшает понимание речи. Следовательно, если перейти на географическую терминологию, то на Височной и Лобной возвышенностях имеются гряды Понимания и Произнесения Речи. Такой оказалась детальная топография некоторых человеческих качеств. Подобные сведения обобщил в 1934 году немецкий психолог К.Клейст, составив карту полушарий мозга с указанием очагов счета, чтения, ощущения боли, движения рук и т.д.
С другой же стороны, конкретные данные, полученные опытным путем, топографически не соответствовали френологическим картам. Вдобавок схемы, составленные разными специалистами-френологами, во многом не совпадали между собой. Такие несоответствия определенно свидетельствовали о субъективности или даже о случайности "черепографии" Галля и его последователей.
Правда, сами френологи оговаривались, что выявленные ими закономерности носят не абсолютный, а относительный, вероятностный характер. То есть по рельефу черепа можно судить только о возможных склонностях или способностях человека. В жизни они проявляются далеко не всегда. Нередко их подавляют или сводят на нет другие качества.
Но такого рода оговорки лишь усугубили ситуацию. Во второй половине XIX века френологию стали все чаще именовать "псевдонаукой". И это название, должны признать, вполне корректно. Ведь утверждения френологов столь же трудно доказать, как и опровергнуть. А без убедительных доказательств науки нет; имеется в лучшем случае набор фактов и умозрительные гипотезы.