Я прошлась по комнате, остановившись мозаичного рассвета. В таком освещении он словно ожил, горя перламутровыми отблесками.
«Если наш „принц“ представляет из себя именно то, что о себе говорит, взять его на жажде власти не выйдет, так же как и на алчности или эгоизме. Чего же он может хотеть?»
Мысль проскользнула стремительно, но я успела за нее зацепиться: «Месть! Он хочет мести! Вот что ему наверняка нужно! За его семью, за павших друзей и побратимов, за то, что предатели сделали с его страной… И я могу ему ее пообещать. Расписать во всех красках. Поймать его на этой жажде справедливого возмездия!»
Обдумывая эту идею, я едва ли запомнила, как ужинала и как отключилась. Усталость и экстремальное нервное напряжение дали о себе знать. В конечном итоге, я даже не стянув осточертелого платья, так и уснула, поверх покрывала.
Сон без сновидений, прервался резким толчком. Несколько секунд понадобилось, чтобы осознать, где я и убедиться, что вокруг нет ни одной живой души. Что могло заставить меня проснуться в такую рань? За окном едва начинало светлеть. Я даже откинулась обратно на подушки, но пролежала так недолго. Сердце учащенно билось в груди, в голове стоял необъяснимый гул, никак не позволявший погрузиться в царство морфея вновь. Состояние, объяснимое лишь тем, что мое взбудораженное подсознание в нетерпении ожидало первой смерти, которая должна была произойти не от моих рук, но по моей вине.
Как ни странно, именно вины я не испытывала. Я прислушалась к себе, пытаясь разобрать, что именно ощущаю? Предвкушение, самодовольство и даже легкое ликование, но точно не вину. Валяться в кровати стало просто невыносимо. Пришлось подняться и, прихватив со стола недопитый с вечера бокал искристого розового вина, выйти на террасу.
На улице стоял густой сладкий аромат ночных цветов. Серая предрассветная мгла медленно сменялась розовеющими красками восхода. Окружающий мир пробуждался медленно, почти нехотя, и вместе с ним на свой пьедестал взбиралось солнце. Я чуть поморщилась, когда его яркий край блеснул в просвете густых крон и, сделав последний глоток из бокала, оставила тот в сторону.
Время наслаждаться моментом прошло, а вместе с ним исчезло и удовольствие от уединенной террасы. К тому же, из комнаты донесся какой-то шорох. Я обернулась, ожидая увидеть забавную картину очень смелой прислуги, рискнувшей прервать сон Великой Жрицы, но вместо этого, обнаружила лишь пустоту. Настороженная, словно и не было того расслабленного состояния еще несколько мгновений тому, я отодвинула занавесь, наполовину скрывавшую от меня комнату, и стараясь ступать бесшумно, скользнула внутрь.