До дома в Зазимье он добрался уже сильно после полудня. Собственно, солнце медленно, но верно клонилось к закату. Все пространство двора занял огромный черный танк Закревского. Предвкушая продолжение вечной Санта-Барбары в святом семействе Вересова-старшего, Кирилл решительно вошел.
Предчувствие его не обмануло.
Из кухни, где, несомненно, вершилась история литературы, на весь дом голос Марины вещал:
- Я не ожидала, что будут такие продажи. Честно, не ожидала! В издательстве хотят дополнительный тираж выпускать… Я от этого всего разве что под стол не лезу! И знаешь, в чем самая жесть, а? Знаешь?
- Я не до конца уверена, что хочу знать, - ответил ей негромкий голос Вероники.
- Мозгунова! – трагичным голосом продолжила Вересова. – Фастфуд, говорит. Никчемное чтиво! Ник, я туда всю душу вложила, понимаешь?
- В творчестве я ничего не смыслю, Марин.
- Никто не смыслит, - раздался вдруг всхлип. – Теория литературы, критика – все это такая чушь! Тут только два варианта. Либо пишешь, либо не пишешь. И если можешь не писать, то нечего и пробовать… В общем, завязываю!
- Из-за Мозгуновой? Не сто?ит. Всегда и во всем найдется тот, кто будет критиковать.
Ненадолго повисло молчание. Кирилл напрягал уши, как мог. Встреча на Эльбе свершилась, а он ничего не слышит!
- Ник, мне таааак стыдно, - наконец, протянула Марина.
«Пьяная», - констатировал Кир.
Ответа Ники он так и не дождался. Возможно, она кивнула. Зато по первому этажу пронесся тайфун из трех детей и Аллы Эдуардовны. Кто-то у кого-то отнял мяч. Кто-то требовал вернуть обратно. Кто-то просто весело орал. Среди всех Кирилл успел рассмотреть Машкину русую головку. Рыжая и черная, по всей видимости, принадлежали гордой фамилии Закревских. Алла Эдуардовна пыталась увещевать, соблазняя ужином.
Кирилл рассмеялся и поднялся на второй этаж, чтобы добраться до «своей» комнаты. И заодно напороться на отца и Ярослава Сергеевича. Они расположились в креслах посреди коридора и задумчиво курили. Оба. Окно, что примечательно, было открыто.
- Привет! Я за вещами! – сообщил Кир.
- Привет! – отозвался отец. – Квартира точно пригодна к проживанию?
- Не знаю, - пожал плечами сын. – Я пока у Леры живу.
- Где-где? – уточнил отец.
Закревский издал негромкий смешок и с любопытством осмотрел Кирилла с ног до головы. Тот снова пожал плечами.
- Лера Митрофаненко. Характеристики можешь у Марины спросить. Ее любимая ученица.
- Это многое объясняет, - кивнул Вересов-старший. – Привет своей Лере передавай.
- Передам. А у вас чего происходит?
- Да ничего особенного, собственно.