В ответ только виновато улыбнулся и выдал: «Сын влюбился».
«Намереваешься по этому случаю бросить работу?» – поинтересовался отец.
«Нет, планирую совмещать».
«Пока получается не очень», - усмехнулся Макс и вышел.
Отец был не совсем прав. Конечно, доля истины в его словах имелась, но все же вдохновленный Кирилл был на многое способен.
Утро в офисе он начал с уборки. Разобрал накопившиеся на столе бумаги, освободил несколько ящиков. Подумал о том, что пора все-таки начинать здесь обживаться – а то все будто временно. Половина документов осталась от человека, работавшего в этом кабинете до него, и просилась в архив.
В архив Вересов определил и многое другое, что перестало иметь значение.
Например, бо?льшую часть своих подростковых обид. Помноженные на юношеский максимализм, который он, оказывается, до сих пор не до конца перерос, они доставляли ему немало проблем. А ведь насколько было проще дышать, если не думать о всякой ерунде.
Вечером, вернувшись домой, выдержал ужин в кругу семьи. И думал о том, что это не так уж и странно. И совсем не ужасно. В голове вертелся разговор с отцом, случившийся на прошлой неделе. Жить с одной женщиной – интересно. При условии, что хочешь с ней жить. Машка сидела возле Марины и так и норовила стащить со стола лишнюю конфету, что немедленно пресекалось последней. Кирилл улыбался, наблюдая за этой идиллией. И не без удовольствия думал о том, что да… хочет… жить с Митрофанушкой. Дурацкое чувство, что вот с ней все получится. Но это чувство ему нравилось. Он не лукавил, когда сообщил отцу, что влюбился. Он действительно влюбился. И это было странно. Совсем на него не похоже. Потому что он был уверен, что любовь – это для кого-то другого. С ним не случается.
И звонил ей. Несколько раз звонил, рассчитывая просто поговорить.
Она не брала трубку.
«Мало ли…» - снова и снова повторял он, ворочаясь с боку на бок. Не услышала, была занята, принимала ванну, спала. Досадовал на себя – что мешало позвонить днем? Тогда бы точно услышала. Или увидела бы пропущенные.
Первое, что он сделал во вторник утром, это снова набрал ее номер. Решительно и безапелляционно. В десять минут восьмого – решил поработать будильником. Даже реплику заготовил: «Спала? А я скучаю».
Но сказать ее вслух так и не довелось. Митрофанушка по-прежнему морозилась. И теперь уже это напрягало.
Завтракал с отцом и Машкой. Алла Эдуардовна вяло передвигалась по кухне, доставая то сметану из холодильника, то подкладывая еще сырников на тарелки. Фамильная любовь к этому блюду передалась и младшей сестре. Кирилл посмеивался про себя. И снова приставал: