Оля некоторое время стояла, отвернувшись и глядя в окно сквозь щель в ткани. Голые деревья, покрытые каплями дождя. Черные-черные, будто бы выгоревшие, как и черная земля под ними. Спазмом сжало горло, и она заставила себя отвернуться, чтобы оказаться лицом к лицу с тем, чего боялась и чего хотела. Картинка идеальной жизни, в которой выбор пал на нее. То, чего быть не может. Если бы она могла хоть о чем-то еще думать, то, наверное, ужаснулась бы.
Денис спал. Как мало времени надо, чтобы заснуть. Сколько времени понадобится ей, чтобы привыкнуть? Чтобы справляться. Чтобы Юркины слова и для нее стали обыденностью.
До кухни Оле дойти все же пришлось — пошарила в подвесном шкафчике, где сколько себя помнила, хранились таблетки. Они и сейчас там были. Запасов она не пополняла, но осталось от бабушки. Валерьянка в помощь — надо же хоть как-то заснуть, когда внутри до сих пор все колотится. Колотится так сильно, что она даже не знала, как хоть шаг ступить из части, чтобы не оказаться в сводящем с ума одиночестве. Впрочем, она и сошла с ума. Додумалась — ждать Дэна.
И вместе с тем ощущение правильности того, что он сейчас под ее крышей, лежит в ее кровати, странным образом наполняло если не мысли ее, то хоть чувства. Не сознавала до конца, но ей было нужно, чтобы с ней оставался сегодня именно Денис.
Особенно когда случается подстава в виде просроченной валерьянки.
Она разочарованно выбросила пузырек в мусорное ведро и вернулась назад, в комнату.
Дэн.
Спит.
Даже не укрылся. И его широкая грудь в футболке мерно и спокойно то вздымается, то опадает.
Оля стащила с себя кофту и джинсы. Запихнула их в шифоньер. Вынула пижаму, переоделась прямо здесь, не в силах идти в уборную. И доползла до кровати. Перелезла через Дэна и улеглась с другой от него стороны. Накрыла их обоих одеялом. Устроилась на подушке. И тяжело вздохнула.
Она ни за что не уснет. Ни за что не уснет. Никак не уснет. Уткнувшись лбом в его плечо, обтянутое трикотажной тканью и зачем-то закинув на него руку, она потянула носом вмиг сделавшийся родным запах и, всем своим существом растворяясь в тепле и покое, от него исходивших, закрыла глаза, стремительно проваливаясь в беспамятство.
За окном был вечер, когда Денис проснулся. Так же сразу, как и заснул. В темноте комнаты угадывались очертания мебели. Стул, небольшой шкаф, каких сейчас, наверное, и не делают, дверной проем. Где-то там есть кухня — Дэн улыбнулся. Традиционно хотелось жрать. Да и Олю, мерно сопевшую у него под боком, тоже не мешало бы накормить. Иначе она от большого ума задумает уморить себя голодом.