— А мальчики у нас вполне спелись, да? — вдруг спросила она.
— Великая сила природы, — подхватила ей в тон Ксюха.
— Кроха — как? Вы ее там не застудите? В доме тепло?
— Не застудим.
— Смотрите мне. Дине подзатыльник от меня отвесишь?
— И не подумаю! — совершенно серьезно отозвалась дочь.
— Вы с самого детства друг друга покрываете, — обреченно вздохнула Маргарита Николаевна. — Ладно, целуй Кроху, целуй Глеба. Дениса — не целуй. Отдыхайте.
— Привет папе, — улыбнулась, прощаясь, Ксения и потопала на чердак, где представшая ее взору картина действительно не могла быть предугадана заранее и, наверное, очень бы ее удивила, если бы Басаргина давно не разучилась удивляться — жизни в целом и своим родным мужчинам в частности.
Ее собственный муж, широко известный в узких кругах столичный врач-хирург Глеб Львович Парамонов стоял, широко расставив ноги перед ее собственным братом, начальником отделения пожарно-спасательной части лейтенантом Денисом Викторовичем Басаргиным, и со всем присущим ему довольством и увлеченностью демонстрировал тому здоровенный женский портрет в тяжелой резной раме — кажется, его прабабушки в молодости. Сейчас бледные краски на нем стали еще бледнее и контрастнее, отчего ощущение от портрета исходило прямо жуткое.
— Это деду в армии по фотоснимку местный умелец нарисовал. У меня дед в морфлоте на Тихом океане служил, прикинь, — оседлал он любимого конька — бесконечные рассказы о многочисленных родственниках, которых уже нет. — Конечно, не сильно похоже, но сколько себя помню, стоял на антресоли. Заходишь в комнату — а там оно. Бр-р-р! Как в фильме ужасов.
Дэн, сидя перед ним на каком-то не менее древнем сундуке, довольно равнодушно разглядывал предъявляемую ему живопись. Ксения подошла к нему со спины, положила руки на плечи и чмякнула в макушку.
— Мама велела тебя поцеловать, — сказала она.
— До тебя добралась?
— Она крайне озабочена…
— Это ее нормальное состояние, — усмехнулся Денис.
— Но ты ей все же позвони, — Ксюха подняла глаза на Глеба и тоже посмотрела на портрет. — Надеюсь, ты не собираешься это выставлять на антресоли?
— Шутишь? Мы потом Крохе заикание будем половину жизни выправлять! Обанкротимся на логопедах с психологами! — расхохотался Парамонов.
— Как мне повезло, что ты такой экономный, — улыбнулась в ответ Ксения.
— Да я у тебя вообще — клад, — хмыкнул Глеб и отставил портрет лицом к стенке, — а вот там мы вмонтируем шведскую стенку, а? В здоровом теле — здоровый дух. Крохе будет чем заняться.
— Ага, — буркнул Дэн, — а потом она у вас захочет стать капитаном исследовательского судна в Антарктиде.